Игрок на другой стороне
Шрифт:
— Пожалуйста, Эллери! — взмолился старик. — Успокойся и постарайся говорить осмысленно. При чем тут Гоб и кувырок назад?
— Гоб задом наперед, — подсказал Эллери.
— Гоб задом наперед… — повторил инспектор.
— Да, Бог, — кивнул Эллери, вставая и направляясь к бару с двумя пустыми стаканами. — Когда мне пришло это в голову, я подумал о Ветхом Завете, вспомнил Иегову и Яхве и сопоставил с JHWH и Y.
Инспектор молчал.
— Иегова, он же Яхве, — продолжал Эллери, возясь со льдом, — не был членом Троицы, Его не символизировал агнец, Его не любили маленькие дети. Он был всемогущим и мстительным божеством. И в Книге Бытия, и в Книге Исхода Иегова вмешивается в людские жизни, и при этом всегда прав. Вспомни Иова. [60] Подумай о том, что
60
Иов — в Библии (Книга Иова) житель страны Уц, чье благочестие Бог испытывал, отнимая у него богатство, здоровье и детей.
61
Онан — в Библии (Бытие, 38:9-10) сын Иуды; женившись на вдове своего брата и не желая, чтобы она забеременела, «изливал семя на землю» (отсюда онанизм), за что был умерщвлен Богом.
62
Лот — в Библии сын Харрана, племянник Авраама, единственный из жителей Содома, кому Бог позволил покинуть вместе с семьей нечестивый город перед его разрушением. Жена Лота оглянулась назад, чтобы посмотреть на гибель Содома, вопреки воле Бога, за что была обращена в соляной столп (Бытие, 19).
63
Ной — единственный из людей, кому Бог позволил спастись вместе с семьей в ковчеге во время потопа (Бытие, 6–8).
Эллери передал отцу свежую порцию выпивки, но старик покачал головой и поставил стакан на стол.
— Мне все еще непонятно, Эллери, неужели было необходимо притворяться Господом Богом только для того, чтобы заставить этого жалкого Уолта выполнять грязную работу?
— Ты в самом деле не понимаешь, папа. — Глаза Эллери ярко блеснули. — Никто не притворялся Богом. Автор писем и есть Яхве.
— Ну знаешь ли!.. — возмутился инспектор.
— Игрек искренне убежден, что он тот, кем себя называет. Уолт не обладает монополией на несокрушимую веру.
Старик затравленно огляделся.
— Это совершенно дикая теория…
— Это не теория, папа, — веско произнес Эллери. — Я могу это доказать. Более того, я отведу тебя к Нему.
Инспектор усмехнулся, но в его усмешке ощущался подавленный гнев.
— Лично познакомиться с Яхве! Надо будет переодеться в лучший костюм.
— Этот человек уверен, что он — Яхве, — продолжал Эллери, не обращая внимания на слова отца, — и уверяю тебя, его абсолютно не волнует твое мнение на этот счет.
— С меня довольно! — рявкнул инспектор, вскакивая на ноги. — Не знаю, что вселилось в тебя, Эллери, но я не намерен сидеть здесь весь день и выслушивать этот мистический вздор! Скажи мне только одно: кто он?
— Я же говорю тебе, — ответил Эллери. — Он — Яхве.
— Ладно, — проворчал старик. — Вижу по твоим глазам, что ты хочешь заставить меня сделать какую-то очередную глупость. Но учти, что ты разбудил во мне зверя, и я на это не соглашусь!
Эллери молча ожидал продолжения. С шумом вдохнув, инспектор заговорил примирительным тоном:
— Что ты хочешь, чтобы я сделал, сынок?
— Снова выпустил Уолта.
После этих слов снова разверзся ад.
Четыре человека сидели на грязной пожарной лестнице снаружи номера 312 в отеле «Элтитьюд». Двое из них по фамилии Квин. Двое других представляли собой этапы сражения, которое Квины вели весь день и вечер вплоть до полуночи и которое продолжали вести и теперь. Присутствие третьего человека было результатом последнего отказа инспектора осуществить этот безумный и опасный план, так как комиссар полиции никогда на него не согласится.
— Тогда пригласим и его, — предложил Эллери.
Четвертый человек присутствовал вследствие возражения комиссара, заявившего, что окружной прокурор ни за что на это не пойдет.
— Значит, возьмем с собой и его тоже, — заявили Квины в один голос.
Приобретение столь высокопоставленных соратников оказалось правильной стратегией, устраняющей препятствия меньшего значения — например, тюремных надзирателей. Более высокие сферы попросту не были информированы; их просто поставят перед fait accompli, «что вы доказали свою правоту, — мрачно промолвил окружной прокурор, — или что один из нас совершил три убийства и покончил с собой на пожарной лестнице». Кроме того, как справедливо отметил Эллери, для мэра на лестнице просто не оказалось бы места, так как он обладает солидными габаритами.
Эллери был возбужден и охвачен вдохновением. Он планировал, как Меттерних, [64] и преследовал свою цель, как Легри [65] — беглых рабов.
Уолт был освобожден. Ему сказали что-то насчет недостаточных доказательств, но он едва слушал; освобождение было тем, что он ожидал. Его отвели в тюремную больницу, выдали одежду (куда положили двести долларов), а затем внезапно отвели в палату, где лежал Персивал Йорк.
Сообщения об этой встрече не фиксировали ничего интересного, только несколько секунд напряженного молчания. После этого Уолта увели и выпустили на свободу.
64
Меттерних, Клеменс Венцель Непомук Лотар, князь фон (1773–1859) — австрийский государственный деятель, мастер интриги.
65
Легри — персонаж романа Г. Бичер-Стоу «Хижина дяди Тома», жестокий рабовладелец.
— Вот почему это должно сработать, — объяснял Эллери, когда они организовывали упомянутую встречу. — С тех пор, как мы схватили Уолта на террасе, он сидел в одиночной камере, читая только Библию. Никто не сообщал ему, что он не смог убить Персивала Йорка. Увидев Персивала живым, Уолт с его муравьиным складом мышления ощутит настоятельную необходимость доделать неоконченную работу. Но он не будет знать, как за это взяться, пока ему не придет очередное письмо. Уолт должен его получить, и он его получит.
Гилл, похожий на гнома администратор отеля «Элтитьюд», начал с категорического отказа. Его фальшивые зубы громко стучали, а большие уши нервно дергались. Он не хочет никаких неприятностей. Номер 312 не убран, а у горничной свободный вечер. К тому же комната, кажется, занята. И вообще, кто собирается за нее платить? Однако после того, как инспектор Квин пообещал ему персональную вендетту, а также скрупулезную инспекцию со стороны пожарной охраны, отдела здравоохранения, комиссии по лицензиям и полиции нравов, управляющий выразил горячее желание сотрудничать.
За Уолтом никто не следовал — в этом не было нужды. Его держали под таким наблюдением, которое могло бы вызвать зависть у служб безопасности города и штата, федеральных и международных, а им однажды пришлось выполнять изнурительную задачу охраны Никиты Хрущева и Фиделя Кастро в течение их одновременного пребывания в Нью-Йорке.
Сойдя со ступеней тюрьмы, Уолт мог пойти только в двух направлениях — оба пути были предусмотрительно заполнены пешеходами, зеваками, наблюдателями у окон домов и в автомобилях, стоящих и движущихся.
Уолт направился на север. Люди, размещенные на южном направлении, были сразу же передислоцированы, дабы предупредить любые возможные осложнения. Вокруг неторопливо бредущего низенького человека не было заметно ничего необычного, однако своими передвижениями он, сам того не зная, отдавал команды небольшой армии.
Экипировка операции «Уолт» доставила полиции немало радости. Эллери убедил комиссара максимально обеспечить тылы, хитроумно предложив считать целью безумной и рискованной операции не только преследование и пленение мстительного божества, но и тренировку всех участников в условиях максимальной секретности. Комиссару идея понравилась. В результате во всех радиоприемниках, полицейских и гражданских, слышался шум вызовов. Миниатюрные транзисторы передавали сообщения от одного пешехода другому, от другого — в стоящий или едущий автомобиль, оттуда на полицейскую радиостанцию и затем снова пешеходу.