Игрушка подводного принца
Шрифт:
— А как же другие?
— Они всего лишь жёны. Это нужно… Для статуса, потомства территорий…
— Что? — мысли не желали стопорить. Голову ещё нещадно вело от эйфории чувств, что рождали ласки амфибии.
— Я сделаю тебя законной… наложницей…
Вот теперь меня будто кислотой окатили. И я забилась как сумасшедшая, из лап существа вырываясь. Он ещё крепко держал, умирить пытался:
— Что не так? — недоумевал искренне. Поэтому я продолжала сражаться за себя! За себя… душевно поруганную!
И после метких,
Я торопливо выбралась на каменное плато:
— Не смей такое предлагать! — рыкнула, шлёпая босыми ступнями по полу к груде вещей.
Ситуация вышла из-под контроля.
Видимо стирка меня если и ожидала то, не здесь. Как впрочем и свежая одежда. Я торопливо втискивалась в тунику и шаровары.
— Я не понимаю, что не так сделал? — ко мне выбрался Тайфун. Опасливо огонь обогнул. Хотел меня остановить за плечи, придержав, но я ловко увернулась:
— Не тронь! Слышишь, глупая, бессердечная рыбина!!! Не смей меня трогать! Такие, как я, не становятся любовницами!
— Так дело в этом?
— И не только!
— У меня есть жених! Я выйду за Стэфана, рожу ему детей. И буду у него ОДНОЙ ЖЕНОЙ!
— Не думаю, что это случится… — облил морозно амфибия, его глаза опасливо сверкнули зеленью. — Ты на моём острове! — припечатал донельзя жуткой правдой. — Ты моя! — ещё удар. — Ты ещё не подо мной не потому что молодая, а потому что я хотел, чтобы ты сама уступила. Мне всё равно до ваших человеческих законов, твоего возраста и каких-то нелепых предрассудков. Я не приемлю применение силы, но возьму тебя. И, поверь, участь любовницы куда лучше, чем роль корма для червей или рыбы…
— Что? — ахнула я. — Ты мне угрожаешь?
— Нет, говорю как есть! Стать моей — это единственный шанс для тебя…
— Я лучше сдохну девственной и молодой, чем пойду на твои жуткие, оскорбительные условия! — сорвалась я на визг. — Так что вали к своим невестам в гарем, а меня оставь в покое!
— И ещё, — стопорнула, с вызовом глядя глаза в глаза, — это мерзко было, а не любезно… — кивнула на шкуру зверя, — тут трахаются все, кому не попадя, а ты меня устроил жить на подстилке для масс!
Тайфун опять непонимающе глянул на ложе. Даже не представляю, какие мысли роились в его голове, поэтому пояснила:
— Постель — это интимная зона, и если её оскверняю собой другие, это чревато как минимум заболеваниями передаваемыми половыми путями. Уж спасибо, мне ещё этого не хватало!!! Брачное ложе — должно быть личным. Это гигиена! У нас это любой ребёнок понимает. Зубная щётка, расчёска, трусы — ЭТО ЛИЧНОЕ, индивидуальное!!! Меня тошнит от мысли, что я на этом спала! — махнула бессильно. — Так что пошёл прочь от меня! — протаранила плечом и пошла на выход из пещеры.
Что точно знала — сюда спать не вернусь!
У меня вообще больше не осталось желания выживать.
На поляне осела на песок. Обхватив себя руками и бесцельно уставилась на могильную черноту океана. Я ненавидела этот мир! Злилась на Тайфуна. Жалела Лагуну. Презирала себя.
Упала, сжимаясь в комочек, и зарыдала над своей горькой судьбой.
— Ты опять плачешь? — трясину депрессии нарушил мягкий голос Тайфуна.
— Не трогай меня! — шмыгнула носом и, точно червяк, по песку попыталась отползти прочь от амфибии. — Я не дам согласия!
— Тебя оскорбило то, что ты у меня не единственная, или то, что я не знал ваших предрассудков по поводу интимности места проведения ритуала?
— И то и другое! Это ВСЁ мерзко!
— А что с ритуалом не так? — пробурчал Тай, песком прошелестев. Я даже не поняла сути недоумения. Покосилась с недоверием. Тайфун рядом стоял и вид у него был до нельзя потерянный. — Ты говорила, что у вас так же!
— Так тоже бывает, но мы давно секс культивируем, как процесс получения удовольствия, а не только зачатия. А у вас… бездушный трах плоти самки чёрствым самцом. Вливание спермы во влагалище! — бабахнула нелицеприятно, зато прямолинейно.
Тайфун замер ошарашенно. Поморгал задумчиво, голову то в одну сторону склонил, то в другую.
— Хочу узнать как у вас… Расскажи! — умел вышибить почву из-под ног. Слёзы как-то сразу иссохли. И злость притупилась. Нет, я была обижена, и категорично настроена «против», но при этом гнев во мне больше не бурлил.
Я сконфуженно села, кутаясь тёплый в плед.
— Не скажу, что всегда и все кончают… но точно стремятся к этому! И… звучат! — мои познания не были велики, и то теоретические, практики не случилось, поэтому говорила сбивчиво и поверхностно.
— Звучат? — прищурился Тай и тоже присел. Ко мне не приближался, но на расстоянии вытянутой руки устроился на песке.
— Обязательно! — кивнула значимо. — Ваше методичное, безмолвное спаривание — жуткое зрелище, — не шутила. До сих пор была под неприятным впечатлением. — Особенно для моей хрупкой, девственной натуры. Ибо я мечтала о своем первом разе, как о красивом, чувственном акте. Теперь я этого не хочу! Вы меня убили! Отвратительно…
— Я бы хотел услышать как ты звучишь! — убил прямотой амфибия.
— Только посмей.
— Но если ты знаешь, какие звуки нужно издавать, я готов учиться, если объяснишь… если научишь…
— Я говорила, что никогда этим не занималась, Тай! — переполнило меня искреннее негодование. — Я девственница!
— Тогда откуда знаешь?
— Рассказывают, показывают… по ТВ…
— Показывают? Фильмы? — поражал своей памятью и информацией, которую когда-то в него вливала.
— И в фильмах тоже, — только сейчас осознала, что это не самое лучшее, что бы стоило показывать амфибии, окажись он в моём мире.