Игрушка Ворона

Драч Маша

– Это как так? Увидеть человека до того, как познакомишься с ним?

– Честно, сам не знаю. Не то чтобы это была прям ты, просто я видел разноцветные женские глаза. Я живу в мире, где такая дребедень, как вещие сны не работает. Деньги, оружие, наркотики – вот настоящая движущая всем и всеми сила. Ты неглупая и прекрасно понимаешь, что среди всего этого нет места какой-либо нормальности, стабильности. Я по-прежнему ничего не могу предложить, кроме редких встреч и финансовой поддержки. Моя деятельность – не тот случай, когда на всё можно махнуть рукой. Я очень хотел бы, но это невозможно, поэтому я не «кормлю»

тебя напрасными надеждами, зная, что ты девочка умная. Мой интерес к тебе изначально нёс более глубокий смысл, чем просто трахнуть. У меня никогда такого не было и то, что ты теперь беременна, - он осторожно опустил ладонь на мой еще плоский живот, - тому служит ярким доказательством. Я уезжал на время из города, чтобы всё обдумать. Твой уход нехило выбил меня из колеи. Я много думал, пытался разобраться в себе. Когда ты сталкиваешься с неизменностью, то это пугает. Но я сумел справиться с собой и пришел к выводу, который в априори не должен существовать в рамках моего мира.

– Не должен, но существует? – догадалась я.

– Именно?

– И что это за вывод? – я затаила дыхание, не зная, хочу ли услышать ответ.

– Я люблю тебя.

Последний рубеж был преодолен, и я отчётливо почувствовала, что в бесконечную пропасть мы теперь рухнули вдвоем. Мне нечего было сказать, хотя бы потому, что признание Вадима ввело в состояние тотального шока. Долгое время ситуация между нами стояла на одном месте, но стоило мне попасть в лапы мэра, как клубок событий начал так стремительно запутываться, что стало даже дурно.

Наверное, еще пару недель назад, я бы поехала головой от радости услышанных слов. Но не сейчас. Привкус предательства жег язык, пищевод, внутренности. Доронин будто предвидел такой исход событий, поэтому и выбрал подходящее время, чтобы завербовать меня.

– Вадим, - было до гребаной дрожи во всем теле странно и вероломно обращаться к нему по имени. Голос отказывался слушаться меня, хриплый, сбивчивый и какой-то чужой. – Я не заслуживаю всего этого, - я с титаническим усилием повернулась к нему лицом.
– Так не должно быть, я не тот человек, понимаешь?

– Алиса, - Вадим крепко сжал в своих ладонях мои похолодевшие руки. – Ты несправедлива к себе, ровно, как и те проклятые учителя, которые унижали тебя и те паршивцы-мальчишки. Знаешь, мне никогда и ни за кого не было так больно, как за тебя. Да, я никогда не смогу жениться на тебе и посвящать всё свое время тебе и нашему ребенку. Но я сделаю всё для вашего благополучия. Ты должна только верить мне. Умоляю, не заставляй меня упрашивать, я и так уже удушил всю свою гордость и весь свой криминальный авторитет перед тобой, - Вадим говорил быстро, всё сильней сжимая мои руки.

– Мне нужно тебе в кое-чем признаться, - облизнув пересохшие губы, проговорила я.

– Позже, - Воронов впился в мои губы таким горько-сладким поцелуем, от которого хотелось умереть и начать жить заново.

Я проявила крайнюю степень трусости, поддавшись внезапному неконтролируемому порыву Вадима. Мне было страшно, до невыносимости страшно признаться во всем, на что меня подписал мэр. Я истосковалась по Вадиму, его запаху, рукам. Рациональная часть меня кричала об одном, а эмоции шли совсем в другом направлении.

Кажется, мы просто оба сорвались. После нарастающих в груди чувств, которые разрывают на кровавые ошметки сердце

и душу, они вырвались наружу и затопили с головой. Я ответила на жадный поцелуй Вадима с таким остервенением, что наши зубы несколько раз ударились друг об друга. Слабый привкус крови быстро прошел, но я в любом бы случае не обратил на него никакого внимания. Сейчас было главным содрать с Воронова эти проклятые тряпки и стать с ним единым целым хотя бы на пару секунд. Это слишком необходимо, слишком важно.

Желание быть именно с этим человеком заставляло задохнуться, разучиться принимать кислород. Хотелось дышать только Вадимом и находить в его глазах-льдинках тот бешеный отклик, с которым одной уже никак нельзя справиться.

Воронов вжал меня в прозрачную преграду из стекла и принялся стаскивать с себя, с меня одежду. Он чувствовал ту обреченность и бесповоротность ситуации, она передавалась по воздуху от меня к нему. Пожалуй, именно эта наша странная связь, иногда вспыхивающая как молния на черном небосводе, самое необычное и удивительное, что когда-либо со мной происходило. Вадим увидел меня в своем сне еще до того, как мы впервые встретились. Разве это не чудо? Теперь я отчетливо поняла, что наша встреча - неслучайна. Кем продиктована? Богом? Дьяволом? Не знаю.

Когда шмотки уже валялись на полу, а мозг буквально взрывался от болезненного ожидания, Воронов подхватил меня. Я обвила его талию своими ногами, чтобы не упасть. Он продолжал рвано, и хаотично целовать меня туда, куда придется: губы, щеки, шея, прикрытие глаза.

– Просто трахи мне, - прошептала я, чувствуя, что к горлу подкатывает комок слез. Не хочу реветь. Не сейчас. – Просто возьми, - едва слышно умоляю.

Когда член Вадима оказался во мне, я сдавленно застонала, судорожно ловя ртом воздух. Мы трахались долго, мучительно, сладко, по-всякому. Не помню, как мы вообще очутились в спальне. Голова отказывалась нормально работать. Единственный момент, который красным узором отпечатался у меня в памяти – блестящие глаза Вадима, когда он кончил, его приоткрытые губы, глухой стон удовольствия. Горячая сперма внутри меня растекалась, обволакивала, дарила ощущение наполненности, принадлежности Воронову.

Сон обрушился внезапно и совсем не вовремя. Я пыталась заговорить первой, пока Вадим нежно сжимал меня в своих крепких объятиях. Но язык заплетался как у пьяной. Я слишком была вымотана, слишком обессилена. Казалось, что я не отдыхала уже миллион лет.

Мне снились сны, красочные, яркие и такие счастливые. Мне было в них хорошо и спокойно. Пожалуй, это был последний раз, когда ощущение умиротворения посетило меня. После этой ночи всё кардинально изменится: изменюсь я, Вадим, вся наша жизнь.

23.

Я проснулась от настойчивого телефонного звонка. Так не хотелось возвращаться в реальность, особенно, когда твоя личная реальность – полное дерьмо. Ладно, пусть и не полное, но всё равно определенно дерьмовая.

Рука сама потянулась ко второй половине кровати, но вместо того, чтобы обнаружить рядом с собой спящего Вадима, я нашла только холодную пустоту. Телефон продолжал разрываться, и желание раскурочить его заставило окончательно проснуться. Я привстала, всё тело тут же заныло от прошедшего секса. Скривившись, я всё-таки ответила на блядский звонок нервным: