Игры героев
Шрифт:
Смотри, Влад, точнее, Бур. Или Арк Магрив? Какая разница! Завтра для тебя может не наступить. Подошла Ярина, я обнял ее.
– Голубки, перекусить не желаете?
Хатбор снял шлем, достал из заплечного мешка лепешку, разломил ее на четыре части. Поставил на пол пузатый кувшин, вынул пробку и отхлебнул – капли молока перелились через край и скатились по кирасе, кадык задергался. Напившись, Хатбор протянул Ярине лепешку и кувшин:
– Подкрепитесь, силы нам понадобятся.
Девушка помотала головой и передала еду мне.
– Какой ты запасливый, –
Молоко сильно отличалось от магазинного, к которому я привык. Это было жирным, сладковатым и имело странный запах. Передав кувшин Илаю, я задумался о том, как можно смоделировать вкус молока. Или, вот, лепешки – душистой, присыпанной тмином. Мое дело – нарушать правила, а не писать коды. Если наша операция увенчается успехом, спрошу у Илая, как это делается.
Ярина прижалась ко мне, обняла и прошептала в самое ухо:
– Есть легенда, что душа человека живет, пока его помнит кто-то на этом свете. Если со мной что-то случится, пообещай, что будешь помнить. Все, кто меня знал и любил, умерли, ты один остался.
– У нас все получится, – проговорил я без уверенности, хотел пообещать, что мы заживем долго и счастливо, но прикусил язык: ни к чему балаболить, я – существо непостоянное, и неизвестно, что мне взбредет в голову завтра. Ни к чему я тебе, девочка. Со мной рядом опасно, погрустишь месяцок – и найдешь перспективного парня, построишь с ним цифровое счастье.
При мысли о том, что кто-то будет прикасаться к ней, обуяла злость. Хм, странно. Впервые в жизни боюсь потерять женщину. Я прижал ее сильнее, словно это могло предотвратить неизбежное. Так, что за упадническое настроение? Все будет хорошо.
Бездельничали мы часа полтора, я аж устал отдыхать. Кобольд храпел, как французский бульдог. Хатбор, все еще в человеческом обличье, дремал, привалившись к стене. Ярина не отходила от меня ни на шаг.
Наконец Борк затих, всхлипнул и открыл глаза. Наступил конец передышке. Желтая мышь-проводник, дремлющая на бедре Хатбора, спрыгнула на землю и забегала кругами. Оркочеловек всхрапнул, шевельнулся и уставился на кобольда:
– Как ты? Силы есть?
Карлик встал, потянулся, выпил, очевидно, восстановитель здоровья и потопал обратно в гору, освещая себе путь алым.
Казалось, мы движемся зигзагами: коридор – лаз – коридор – трещина в стене – лестница. Тысячи ходов переплетались и проникали друг в друга, а потом расходились. Пару раз попались овальные комнаты с углублениями в стенах, непонятно для чего предназначенные. Одно радовало: в исполинском термитнике работала вентиляция, иначе мы давно задохнулись бы.
Если бы не проводник, никакая карта не помогла бы сориентироваться в бесчисленных коридорах. Шкуродеры уже не угнетали, а воспринимались как должное. Проводник удивительным образом все просчитывал: сопоставлял наши габариты и ширину коридоров, ни разу еще не ошибся.
Вообще странно было полагаться на других, а особенно – на ожившую карту. Мне привычней добиваться всего своими силами, в команде я работать не привык. Но сейчас выбирать не приходится. Да и спутники мне нравились: и иронично-безбашенный Илай, и переменчивый Хатбор, и немой карлик, не говоря уже о Ярине. Наверное, только на краю гибели с полной силой ощущаешь очарование дружбы и… ну, не любви, но симпатии к женщине.
Нить рассуждений прервалась, когда мы очутились в огромном зале. Шаровая молния поднялась выше, освещая помещение. В скале были вырезаны огромные ангары. Бесчисленное множество… гаражей? Похоже, что да. Но само место мне не нравилось. Где были жилища-соты, на нас напали монстры. Этот зал больше, значит, и твари тут крупнее, потому я поспешил за проводником, морально готовясь к предстоящей битве.
Но никто на нас не напал, и финальная часть нашего забега обошлась без приключений. Видимо, судьба приберегла их напоследок.
Мышь остановилась перед кирпичной стеной и повернулась к нам. Мгновение – и она превратилась в свиток.
– Пришли, – резюмировал Илай.
– И что дальше? Здесь тупик, – запаниковал Хатбор и зачем-то выхватил меч.
Приплыли. Значит, я умру не сегодня, а через несколько дней, и их нужно провести с пользой, не вылезая из постели с прекрасной девушкой. Осталась мелочь – живыми выбраться отсюда и в Запе не попасться асинам.
Вспомнилась стена в подвале Хатбора. Может, и здесь такая же: надо нажать на один из кирпичей, и она отодвинется в сторону? Не озвучивая предположение, я бросился ощупывать стену. Нужно проверить каждый камень, за многие годы рычаг могло заклинить. Илай сообразил, что я делаю, и бросился мне помогать.
Камень – надавить – без толку. Камень – надавить – без толку… Рычаг оказался во втором ряду снизу – подался и провалился вглубь кладки. С устрашающим скрипом каменная плита отъехала в сторону. Коридор наполнился странными, проникшими из потайного помещения, звуками: металлическим позвякиванием, стонами, треском электрических разрядов.
Признаться, я окончательно перестал что-либо понимать.
– Что там? – шепотом спросила Ярина.
– Не знаю. Илай, посмотришь?
– А больше всех удивился человек-невидимка, – грустно процитировал Илай бородатый анекдот с нашей родины. – Посмотрю, конечно. Буду твоими глазами. Знаешь, мой знакомый журналист говорил моему знакомому оператору: ты – мои глаза, ты и решай… Ленивый парень был. И есть, надеюсь.
Уже не скрываясь, он вытащил из внутреннего кармана планшет и включил его.
– Ой, а что это?! – заинтересовалась Ярина.
– Магическая игрушка, – объяснил Илай.
Сосредоточившись, я увидел себя его глазами.
– Вперед, оператор.
Илай растворился в воздухе.
Глава 15
Теперь я видел то же, что и он, при этом испытывая собственные эмоции. Честно говоря, я был шокирован и обескуражен, если выражаться литературным языком, как та учительница русского, прыгнувшая с парашютом.
Огромный, наверное во всю ширину и длину Шамбы, зал был обставлен в совершенно нехарактерной для этого мира манере.