Игры хакеров
Шрифт:
Время пролетало с сумасшедшей скоростью. Следующий день был занят покупкой и установкой новой аппаратуры. Да еще и раскладных столов к ней, которые заказала Эммануэль. А во вторник пришлось ехать с Витасом в мастерскую на другом конце города. Он не мог ему отказать. По его совету Витас расплатился только за работу и сказал, что остальное оплатит, когда установка надгробия будет закончена. В результате его друг опять остался без денег.
Они нервничали. У обоих стояла работа, а поймать машину, чтобы уехать с кладбища, не удавалось. Наконец нашелся какой-то водила, который согласился подбросить их до метро, а оттуда уехать будет проще.
Когда Максимус вышел из машины возле метро, то сразу почувствовал опасность. Водила высадил их возле компании здоровенных жлобов откуда-то из области, которые были уже навеселе и не знали, чем бы заняться. Немедленно один из них отделился и направился прямиком к Максимусу.
– Дай закурить! – рявкнул он, глядя на него в упор.
Другие с интересом уставились на них.
Прежде чем он успел что-либо сообразить, вступил Витас:
– Я тебе дам закурить, – и у него в руках вдруг оказался здоровенный черный пистолет, и он передернул затвор.
Парень побелел и стал пятиться назад, разведя руки в стороны и повторяя: «Э! Вы че, пацаны?» Его друзья вмиг рассыпались и исчезли. Максимус вышел из шока от происходящего и, закрыв Витаса от прохожих, зашипел:
– Убери скорее! Здесь метро. Милиция.
Он оглянулся. Но прохожие шли, не обращая на них никакого внимания. Максимус отчаянно замахал проезжающим машинам, и из потока вынырнул и притормозил старенький «жигуленок». Они втиснулись на заднее сиденье и только после этого сказали, куда ехать. Всю дорогу ехали молча. Он соображал, откуда у Витаса могло взяться оружие, но спросить не решился. Максимус нашел что сказать, только когда они шли к подъезду дома.
– Спасибо тебе. Выручил.
– Я сам не собираюсь попадать в больницу из-за какой-то мрази и не допущу, чтобы от них пострадали мои друзья.
Судя по решимости, с которой Витас сказал, он почувствовал, что это – не простые слова. Максимусу стало приятно от ощущения, что у него есть друг. По большому счету у него была масса знакомых, но никогда не было настоящих друзей.
Дома у Эммануэль пришлось продолжить организацию рабочих мест и перенос мешающей мебели. Затем проводить дополнительную линию Интернета. В результате по квартире можно было ходить только боком, постоянно протискиваясь между нагромождением столов с аппаратурой. Ну а когда почти все было закончено, раздался звонок сотового. Это не была СМС. Это была мать, и она требовала его на разговор. И немедленно.
«Ну и денек!»
Он стал мрачно собираться. Все понимающе молчали. У каждого из них были свои непростые отношения с родителями.
– Ты где был все это время? – встретила его мать.
На этот раз присутствовал и отчим. До этого он всегда старался держаться за кулисами.
– У товарища. А почему тебя это волнует?
– А ты что, сам не понимаешь? – начала заводиться мать. – У нас семья. Я отвечаю за тебя.
– У тебя семья с этим.
Он кивнул на молчащего отчима. Тот побелел.
– А меня ты уже давно не считаешь своей семьей. Поэтому я не понимаю, отчего такое беспокойство.
Мать не знала что сказать и вопросительно взглянула на отчима. Тот решил, что настал его черед:
– Если так, то что ты здесь делаешь? Убирайся отсюда, если мы не твоя семья! А то привык тут сидеть в нахлебниках, и даже работать не желаешь.
Максимус предполагал, о чем будет разговор, и по дороге приготовился ко всякому.
– Во-первых, я здесь прописан и имею право находиться в этой квартире. Во-вторых, мне не нужна твоя вонючая работа, потому что я сам зарабатываю себе деньги.
Он вынул из кармана смятую пачку купюр.
– Еще вопросы?
В комнате воцарилось молчание.
– Я тебе говорил, что он промышляет чем-то незаконным, – обратился отчим к матери.
– Откуда у тебя деньги? – все больше заводилась мать.
«Господи! Как он ее обработал, что его всегда ласковая и любящая мама стала смотреть на него как на врага!»
– Я их честно заработал своей головой.
– Я представляю, – язвительно сказал отчим.
– Ты даже представить себе не можешь как. Это не для твоих мозгов.
– Что? – заорал отчим. – Как ты со мной разговариваешь, черный выродок!
Максимус плохо помнил, что он прокричал в ответ, но четко видел, как отчим стал угрожающе на-двигаться на него, поэтому схватил вазу, которую приметил, когда входил в комнату, и возле которой держался во время перепалки. Он вспомнил слова Витаса о мрази и замахнулся вазой.
– Я тебе сейчас голову расшибу!
В это время мать бросилась оттаскивать отчима, и тот совсем не сопротивлялся. При всей своей силе он был трусоват.
«Вот сейчас мать сделала свой окончательный выбор. Она стала защищать его, а не меня, своего сына. Это все».
Ему стало грустно от этой мысли. Злость прошла, и он поставил вазу на место.
– Разбирайся со своим сыночком сама, но чтобы я его не видел, – прошипел матери отчим, показав для наглядности на него пальцем, и вышел из комнаты.
Мать какое-то время стояла, опершись на косяк двери, прежде чем произнесла:
– Нет у меня больше сына, – и с горечью вышла из комнаты.
Максимус при всем желании не мог сказать ей то же самое вслух. Он остался стоять один в комнате, и в голове была совершеннейшая пустота. Он не мог сообразить, что же делать дальше.
Только потом к нему пришло понимание того, что здесь, в этой атмосфере ненависти он оставаться не может. Он просто задохнется в ней, он не сможет работать. Придется отсюда уходить.
«Пока к Эммануэль, а дальше посмотрим».
И он стал собирать те немногие вещи, которые еще остались.
Максимус покидал квартиру без сожаления. Она была для него чужой, его здесь просто терпели до сегодняшнего дня. Единственное, о чем он сожалел, – это что он больше не увидит свою белокурую сестренку и не поиграет с ней в те редкие моменты, когда их никто не видел.