Игры патриотов
Шрифт:
— Может, и так, но если бы они мне попались, я бы преподал им урок революционной справедливости, — сказал Джек, чувствуя, какое это облегчение — в открытую высказать свою ненависть.
— Я вижу, у вас обоих нет к ним никакого сочувствия — поддел Платонов. — В конце концов, оба вы в каком-то смысле тоже жертвы британского империализма. Разве ваши предки не бежали в своё время в Америку именно поэтому?
Райан разозлился. Даже не верилось, что можно всерьёз городить такую чепуху, но он тут же сообразил, что этот русский нарочно провоцирует его, чтобы посмотреть, как он на такие слова отреагирует.
— А что вы скажете о
— Знаете ли вы, сколько стран производит оружие советского образца? Так что, увы, неизбежно, что часть такого оружия попадает не в те руки.
— Так или иначе, моё сочувствие их целям никак не распространяется на методы, к которым они прибегают. Невозможно построить правовое государство на базе убийства, — заключил Райан. — Многие уже пытались, и не вышло.
— Было бы прекрасно, если бы на земле вечно царил мир, — сказал Платонов, игнорируя выпад Райана против СССР. — Но это же исторический факт, что рождение всех государств сопровождает кровь. В том числе и рождение вашего государства. С течением времени государства, взрослея, отказываются от такой методы. Мы ведь все согласны с преимуществами мирного сосуществования. Что касается меня, то я, доктор Райан, вас понимаю. У меня у самого два сына. Была у нас и дочь, Надя, но она умерла, когда ей было семь лет. От лейкемии. Я знаю, что это такое видеть, как мучается твой ребёнок. И всё же вам в этом смысле повезло больше, чем мне. Ведь ваша дочь жива, — сказал он, подпустив мягкости в голос. — Мы несогласны по многим вопросам, но все мы любим своих детей. А кстати, — сменил он тему, — как вам понравилась лекция профессора Хантера? Должна ли Америка поддерживать контрреволюцию в социалистических странах Европы?
— Почему бы вам не спросить об этом госдепартамент? Это ведь не моя специальность. Я преподаю историю военно-морского флота. Но если вас интересует моё мнение, то скажу: я не вижу, как мы можем поощрять повстанческие настроения, если потом мы будем не в силах оказать восставшим непосредственную помощь, когда ваша страна начнёт расправляться с ними при помощи танков.
— Ага, понятно. Значит, вы понимаете, что мы обязаны делать всё возможное, дабы оградить наших союзников от агрессии.
Демагог этот Платонов был ещё тот — чувствовалось, что у него богатый опыт.
— Я бы, мистер Платонов, не назвал поддержку людей, борющихся за свою свободу, «какой-то формой агрессии». Мне бы хотелось напомнить вам, что ваша страна подавила демократические устремления народов Венгрии и Чехословакии при помощи войск. Именно это я имел в виду, говоря о лекции профессора Хантера: призывать народы, на которые распространяется ваша власть, к восстанию — это все равно что подталкивать их к самоубийству. Это и аморально, и не даёт нужных результатов.
— Это ваша позиция. Ну, а как поведёт себя ваше правительство? рассмеялся Платонов.
— Я — историк, а не предсказатель. Тут полно народу из «Вашингтон пост». Спросите их.
— В общем, — продолжал Платонов, — хочу сказать вам, что наш военно-морской атташе хотел бы встретиться с вами, чтобы поговорить о вашей книге. Двенадцатого числа следующего месяца у нас в посольстве будет приём. Отец Райли тоже будет там, так что он присмотрит за вашей душой. Приходите вместе с женой.
— Боюсь, что это невозможно. Мы скоро заберём девочку домой, и мне надо всё время быть возле неё.
Но от этого дипломата трудно было отделаться.
— Да, это вполне понятно, — сказал он. — Может, в какое-то другое время?
— Конечно. Как-нибудь позвоните мне летом.
— Отлично. Разрешите откланяться — я хотел бы побеседовать с профессором Хантером.
Платонов пожал обоим руки и двинулся к профессору, вокруг которого теснилась толпа, ловившая каждое его слово.
— Любопытный парень этот Сергей, — сказал Райли. — Любит уязвить человека, чтобы прощупать его реакцию. Интересно, действительно ли он верит в правильность советской системы или только разыгрывает правоверность?…
Но Райана интересовало нечто более насущное.
— Чего ему от меня надо? — спросил он Райли.
— Он проверял вас, — рассмеялся тот.
— Зачем?
— Вряд ли вы нуждаетесь в моём ответе. Вы ведь работаете на ЦРУ. Если я верно понимаю ситуацию, адмирал Грир хочет, чтобы вы были при нём. В следующем году Марти Кэнтор уходит — будет работать в Техасском университете, — и вы один из кандидатов на его теперешнюю должность. Я не знаю, осведомлён ли об этом Сергей, но вы попались ему на глаза, и он решил прощупать вас на всякий случай.
Это вполне естественно.
— На место Кэнтора? Но мне об этом никто ничего не говорил!
— Жизнь полна неожиданностей. Они, вероятно, ещё не завершили полную проверку вашего прошлого. Я полагаю, что у вас ещё маловато нужной вам информации, а? Насчёт этих террористов…
— Извините, но я не могу обсуждать этот вопрос.
Священник улыбнулся.
— Понятное дело. Работа, проделанная вами там, произвела впечатление на нужных людей. Если я правильно оцениваю ситуацию, они связывают с вами известные надежды, — Райли отпил глоток шампанского из бокала. — Я знаю Джеймса Грира, и он от вас не откажется просто так. Ваша «Ловушка для канареек» произвела на него сильное впечатление. Да и не только на него.
— Откуда вы все это знаете? — поразился Райан.
— Джек, ну, а как, по-вашему, вы вообще попали туда? В Центре стратегических и международных исследований тоже понравилась ваша работа. Марти сравнил их оценку с моей и пришёл к выводу, что вас следует попробовать. И вы оказались на уровне. В этом городе есть люди, которые считаются с моим мнением.
— Ах, вот оно что, — Райан улыбнулся, хотя и с некоторым усилием. Он позволил себе забыть самое главное об иезуитском ордене: они знают всех, через кого могут разузнать практически что угодно. Время от времени каждый человек нуждается в совете, и многие прибегают к помощи священнослужителей. И нет лучших советчиков, чем иезуиты, прекрасно образованные, хорошо знающие мирские дела и в то же время далёкие от них… большую часть времени. Как и все священники, они прекрасные слушатели. Орден иезуитов настолько преуспевает в сборе информации, что однажды госдепартамент поручил своим дешифровальщикам разгадать его код. И когда это удалось, в госдепартаменте очень были удивлены, возможностями иезуитов.