Игры патриотов

Клэнси Том

Одним из таких новых обстоятельств была и её мать. Объём её живота становился все больше — Кэти, такая хрупкая, казалось, не была предназначена для такой тяжести. Каждое утро после душа она рассматривала себя в зеркале со смесью гордости и печали.

— Будет ещё хуже, — утешил её Джек в то утро, входя в ванную.

— Спасибо, Джек, — ответила она. — Это так приятно слышать.

— Ты хоть ноги-то свои видишь?

— Нет. Зато я их чувствую. Распухли. И ступни, и лодыжки.

— Что касается меня, то ты выглядишь великолепно, — сказал он, обнимая её сзади так, чтобы руки пришлись на её живот.

— Тебе-то

что!

Ему показалось, что она чуть улыбнулась. Приглашение. Он сместил руки чуть повыше, чтобы проверить, так ли это.

— Ой! — поёжилась она. — Тут слишком чувствительно.

— Извини, — чуть отпрянул он. — Уже какие-то перемены там?

— Ты только что заметил? — улыбнулась она. — Извини, что…

— А я что? Разве я жалуюсь? Ты всегда на отлично. Ну, сейчас, может чуть-чуть не совсем, да и то только в одном смысле.

— Ох уж мне этот профессор! — улыбнулась Кэти.

— Ты сегодня как-то особенно хороша. Прямо сияешь вся.

— Сияй не сияй, а надо на работу, Джек, — сказала она. Но Джек объятий не ослабил. — Надо одеваться… Не сейчас — ты, старый развратник!..

— Почему?

— Потому что через три часа у меня операция, а тебе пора в твой шпионский город.

И всё же она стояла, не в силах уйти. Не так уж часто им удавалось побыть наедине.

— Сегодня мне туда не надо. У меня семинар в Академии. Я думаю, в Академии отчасти сердиты на меня, — сказал он, глядя на отражение Кэти в зеркале. Глаза её были закрыты. — К чёрту Академию!.. Боже, как я люблю тебя!

— Вечером, Джек.

— Обещаешь?

— О'кей, ты меня поймал на слове. А теперь… — она взяла его за руки и сместила их ниже, прижав к животу. Ребёнок там, во тьме своей тёмной и тесной клетки, лягался и ворочался.

— Ого, — сказал Джек. — И как ты все это выносишь?

— Нормально. Кроме ночей, когда он не даёт мне заснуть или когда начинает лягаться во время больничных процедур.

— Салли тоже так безобразничала?

— Нет, она была поспокойней… Ну, ладно — пора одеваться.

— О'кей, — он поцеловал её в шею.

За завтраком она увидела, что лицо его как-то посерьёзнело.

— Тебя что-то беспокоит? — спросила она, догадываясь, что мысли его уже далеко. — Могу я чем-то помочь?

— Мне, по правде сказать, нельзя говорить об этих вещах. — Это, конечно, надо было сделать, но удовольствия от этого мало.

— Те, которые?..

— Нет, не они. Если бы это были они… — взглянул он ей в глаза. — Если бы это были они, я был бы сплошной улыбкой. Но в общем-то, у нас есть сдвиг. ФБР… Я не должен бы говорить этого, и пусть это останется между нами… Они нашли автомат. Это может оказаться важным, хотя полной уверенности у нас ещё нет. И ещё… Нет, извини, я не могу говорить об этом. Хотелось бы рассказать тебе, да нельзя. Извини.

— Ты не сделал ничего такого, что тебя мучает?

Лицо его изменилось при этом вопросе.

— Нет. То есть сперва мне показалось, что да… Помнишь тот случай, когда тебе пришлось удалить одной пациентке глаз? Это было необходимо, но все равно на душе у тебя было тяжко. То же самое и у меня.

— Джек, я верю в тебя. Я уверена, что все, что ты делаешь, правильно.

— Спасибо. А то порой меня одолевают сомнения.

Он обнял её, а в голове крутилась мысль, что в это время где-то в Чаде, на одной из французских военных баз другую женщину никто не обнимает. «Но кто в этом виноват? И уж одно-то точно: она совсем не то, что моя жена». Для них — тех, кто тренируется в таких лагерях, Кэти и все, вроде неё, — абстракция. А они не абстракция — они живые существа. Террористы сами исключили себя из рамок цивилизованного общества и потому за ними охотятся всеми возможными средствами. «Если можно нейтрализовать их способами, согласующимися с нормами цивилизованного мира, — отлично. Но если нет, то все равно надо их нейтрализовать, хотя и прислушиваясь к голосу совести, чтобы не перейти границ морали». Он поцеловал Кэти в шею.

— О'кей, дорогуша, уже двенадцать.

Вслед за семинаром надвинулись две решающие недели лекций накануне экзаменов, после которых курсантам предстояла практика во флоте и в корпусе морской пехоты. Кампус затих, так как курсанты ненадолго разъехались по домам перед выходом в море. Райан все последние дни был очень занят, утонув в груде бумаг, — теперь ни Академия, ни ЦРУ не были в восторге от него. Попытку служить двум хозяевам сразу трудно было назвать во всех смыслах успешной. И та и другая работы в некотором смысле страдали от его раздвоенности, и он понимал, что ему надо остановиться на чём-то одном, но все оттягивал момент, когда надо будет принять окончательное решение.

— Привет, Джек, — вошёл к, нему в кабинет Робби.

— Садись, Робби. Как с полётами?

— Жалоб нет. Я снова на коне, — сказал он, усаживаясь. — Вот бы тебе слетать разок со мной… Я опять в форме. На прошлой неделе я схлестнулся с одним парнем в воздухе… Ну, знаешь, — военная игра. Да, испортил я ему тот денёк. Чудесно было, — он осклабился в широкой усмешке, словно лев, оглядывающий стадо искалеченных антилоп.

— Когда уезжаешь?

— Вернуться на службу мне надо пятого августа. Так что, думаю, первого отваливаю.

— Не раньше чем вы с Сисси придёте к нам на обед, — Джек пролистал календарь. — Тринадцатого, это пятница. В семь. Идёт?

— Есть, сэр.

— А чем Сисси будет заниматься в Норфолке?

— Там есть небольшой симфонический оркестр. Она будет с ним играть. Ну и ещё будет преподавать.

— А чего вы не заведёте ребёнка?

— Кэти уже говорила об этом с Сисси. Мы подумываем об этом, но… У Сисси было много разочарований в этой связи, ты знаешь…

— Хочешь, чтобы Кэти потолковала с ней об этом поподробней?

Робби на секунду задумался.

— Да, Кэти знает, как потолковать. О'кей. А как она справляется?

— Сильно переживает по поводу фигуры, — усмехнулся Джек. — Они все комплексуют, когда беременны, не понимая особой своей привлекательности в эти месяцы.

— Это точно, — согласился Робби, прикидывая, будет ли Сисси привлекательна с огромным-то животом.

— Между прочим, — сменил тему Джек, чувствуя, что задел больную струну, — что там с кораблями? Вся верфь ими забита…

— Там решили поменять сваи на морской базе. Месяца два займёт. Старые забарахлили. Обычная штука с этими правительственными субподрядчиками. Но ничего особенного. К началу следующего учебного года закончат. Меня-то это не колышет. К тому времени я уже буду что ни день парить на высоте двадцати пяти тысяч футов. А какие у тебя планы?