Игры престолов. Хроники Империи
Шрифт:
– Мастер Северин, – наконец, нарушил гробовое молчание чарующий низкий голос Хаффи. Обладающий потрясающими бархатными нотками, он проникал, казалось, в самую душу. – Мне не хотелось бы лишний раз указывать на несостоятельность претензий Матери. Договор, который мы составили с добровольного согласия друг друга и заверенный Халааном Эн Суйге, обязывает Дом Гэлли обеспечить рождение здоровых полукровок с доказанным экспертами и соответствующими программами потенциалом Одарённых…
– Дом Гэлли выполнил это требование! – Не дослушав, взвился Северин. – Промедление с вашей стороны может быть расценено как уклонение от собственных обязательств!
–
– Всё это уловки, призванные отложить крестовый поход Матери!
– Со всем моим уважением, мастер, ваше мнение ошибочно и продиктовано эмоциональной неуравновешенностью.
Араши изысканно улыбнулся, дав почувствовать взбешённому до крайности Северину, как ничтожно и жалко выглядит эта недостойная истерика в сравнении с холодным спокойствием самого Хаффи.
– Воины моего народа знают, как можно путём медитаций успокоить сердце и разум, чтобы добиться ясности в мыслях, – продолжал издеваться Змееглазый, любуясь тем, как медленно багровеет юный принц Гэлли. – Если пожелаете, я выделил бы вам учителя…
– Не нуждаюсь, – проскрежетал Северин. Араши с независимым видом пожал плечами.
– Очень жаль, – искренне сказал он. – Передайте Матери, что если она желает немедленно покинуть моё пространство, ей придётся найти нечто более ликвидное для обмена. В качестве доброй воли и исключительно из уважения к великолепной, блистательной Джерр, я могу сообщить её ставленнику в Империи Мэру, где скрываются беглые преступники, которых Патриарх так отчаянно ищет. Разумеется, за отдельную плату. Наш мир настолько суров, что не прощает благотворительности, – добавил Хаффи, увидев, как скорбно вытянулись лица парламентёров.
Великий Дом Серой Кошки, несомненно, один из самых многочисленных, но в этом и кралась его величайшая слабость. Такую прорву народа невозможно было прокормить теми скудными крохами, что могли предложить устаревшие синтезаторы пищи. Любое промедление было смертельным для Джеррии и её «непобедимой» армии. И, зная об этом, Араши убивал их незаметно, исподволь, но неумолимо, ослабляя перед решающей битвой. Этим он мстил не только за то, что коты в своей древней крепости смели мешать имя его драгоценной Гюссхе с грязью, но и за пленение многих сотен простых хсаши, которые, будучи безумно гордой нацией, частью отказались от освобождения, что он предложил им, частью добровольно свели счёты с жизнью. Те же, что всё-таки решились оставить Аглор, никогда больше не вернутся в свои родные Гнёзда, предпочитая участь навсегда опозоренных изгоев. Ему стоило огромного труда убедить упрямцев вступить в специально созданный им легион Свободных, подчиняющийся исключительно приказам самого Воплощения Великого Дракона, так что отныне у Араши была армия, состоящая из фанатично преданных ему хсаши, которых не держали родственные узы, которые были подобны цепным псам, порвущим любого, кто, по их мнению, не так взглянул на хозяина. Легион быстро стал легендарным, прославившись бесстрашием воинов, сражающихся с отчаянием берсеркеров, и многими выигранными битвами, но сейчас…
Сейчас Араши Змееглазый сидел напротив посланников Туманной Кошки и искусно унижал их каждым своим словом, с усталостью учителя, объясняя тупым студентам где и какую ошибку они совершили. Однако, в отличие от раздражающего своей прямолинейностью Северина, мастер Вентрон производил впечатление весьма умного и тонкого политика, что отчасти объясняло его место при бестолковом принце и весьма осторожную манеру вести диалог. Араши тщательным образом изучил то немногое количество информации, касающейся семьи Вентрон, что удалось, не вызывая отчуждения, узнать от Хельги и пришёл к выводу, что с Лексом можно вести дела. Поэтому на протяжении всего разговора, не блистающего содержанием, но словно чаша, до краёв полного подозрениями, обвинениями и завуалированными оскорблениями, Змееглазый с возрастающим интересом наблюдал за офицером, играющим роль скучного службиста.
Когда же фарс был закончен, а произошло это только через определённое время и тогда, когда Северин осознал собственное бессилие, явную злокозненность внешне учтивого и миролюбивого Императора, во всеуслышание поклявшись разоблачить врага перед Матерью, Араши сделал марухам знак разделить гостей, отправив принца Гэлли обратно к его кораблю под усиленным конвоем. Лекс Вентрон тоскливым взглядом проводил укоризненно прямую спину начальства и, обречённо вздохнув, повернулся к Хаффи, постаравшись явить лицом и фигурой допустимую степень почтения и внимания.
– Исходя из анализа личности его высочества, а именно – ничем не объяснимой агрессии и крайне завышенной самооценки, мало вероятно, что он выбрал бы такого как вы, мастер Вентрон, в сопровождающие. Принц-консорт одной из ветвей Дома – не слишком высокое положение, не правда ли? Следовательно, вас порекомендовал мастеру Северину некто, к кому он обязан прислушаться. Позволите мне угадать?
Лекс склонил голову, отдавая дань уважения проницательности Змееглазого.
– Мистресс Ундина передаёт искренние поздравления и подарок ко дню свадьбы для вас и вашей очаровательной супруги.
На стол легли два плоских футляра и, не дожидаясь любопытного кивка, мастер Вентрон откинул обитые тёмным бархатом крышки. В левой шкатулке оказалось изящное ожерелье, выполненное в виде серебряной змеи, кусающей свой хвост. Мастерство ювелира могло привести в восхищение даже любителя, не говоря уже о тех, кто знал подобным вещам цену. Каждая чешуйка на блестящем теле была вырезана с особым тщанием и снабжена гранью с алмазным блеском. Глаза змейке заменяли пусть и небольшие, но изумруды чистой воды. В правом футляре на мягком бархате покоилась серьга, выполненная в той же манере, только на этот раз камнями, украсившими драгоценный металл, были рубины.
– Чудесно, – мягко сказал Араши, отворачиваясь. – В свою очередь хотел бы выразить мистресс моё почтение и благодарность. Но я сомневаюсь, что дорогие подарки – всё, что просила вас передать мистресс Ундина.
Лекс коротко, сухо кивнул.
– Речь идёт о небольшой рокировке в партии, задуманной задолго до вашего рождения, Владыка.
– В таком случае, мне хотелось бы узнать побольше об уже совершённых ходах и достоинстве моей фигуры, а так же роли, которую мне отводят. Надеюсь, это будет не Южный Столп? И какова конечная цель партии?