Игры престолов. Хроники Империи
Шрифт:
– Я не согласна с тем, что кто-то заранее решил мою судьбу!
Араши позволил себе улыбнуться. Женщина не собиралась сдавать позиции, но так было даже интереснее. Он добьётся её любви и уважения, а победа станет вдвойне ценней!
– Конечно, я вполне понимаю твоё недовольство, моя эсса. Поэтому мы поступим следующим образом. Ты можешь выдвинуть ряд условий, которые я должен буду выполнить, чтобы заслужить право ухаживать за тобой. На рассмотрение и выбор критериев отводится время до прибытия «Немире» на станцию союзников. В тот же день ты дашь свой ответ.
– А если я откажусь?
– Слово сказано, тебе в любом случае предстоит стать моей женой и лучше было бы вступить в брак на своих
Он оставлял за ней выбор. Гюссхе, немного сбитая с толку подобным ходом Араши, медленно склонила голову, обещая тем самым обдумать его предложение.
Идя по коридору к командному мостику, Араши думал о том, что Гюссхе примет правильное решение, ибо по-другому выбранная им женщина просто не могла поступить. Иначе она была бы недостойна стоять рядом с ним. Пусть Гюссхе думает над испытаниями, он пройдёт их все и сделает её своей, а пока… он выиграл немного времени, которое целиком и полностью собирался посвятить предстоящей междоусобной войне хсаши, в которой ему отводилась отнюдь не маленькая роль «призванного божества», на что надеялась некая не в меру амбициозная хафесса. Однажды настанет день, когда Араши решит, что править колесницей войны сподручнее одному.
Уроки пришлось приостановить, дни и даже ночи Араши пропадал на совещаниях, посвящённых предстоящим переговорам с альянсом мятежников. Ему пришлось выучить все их имена, родословные, связи и даже то, какими силами владеет каждый из них. Информация, любезно предоставленная Феридэ, была явно не лишней, вот только насколько подробной и достоверной она была? Герцог Йонен опасался, что целиком и полностью доверять своему компаньону он не может. Приходилось напрягать свои и без того слабые способности телепата, считывая эмоциональные следы с отчётов и докладов разведки, уделять внимание бесконечной круговерти дел, включающих в себя не только общение с хафесами из флота поддержки «Немире», но и своими прямыми подчинёнными, согласовывать движение фальшивой «научно-исследовательской экспедиции» таким образом, чтобы немалое количество боевых вымпелов, следующих через пространство Империи не столкнулось с патрулями, что могло вызывать лишние вопросы.
От всего этого у герцога отчаянно болела голова. Он чувствовал себя разбитым и усталым, словно уже несколько дней провёл в склепе какого-нибудь эргонского кровопийцы, щедро снабжая его своей кровью. Приступы апатии, владевшие им, мешали сосредоточиться на конкретно поставленной задаче, Араши стал ловить себя на том, что по нескольку раз перечитывает одну и ту же строку рапорта разведслужбы, и даже не может понять, о чём идёт речь! Ледяной душ несколько поднимал тонус и заставлял мыслить более продуктивно. В такие моменты Араши вновь возвращался к заветному ящичку с реактивами и препаратами, чтобы смешать себе очередной коктейль, не без иронии названным им «адовы круги». После инъекций головная боль отступала и какое-то время герцог мог спокойно выдерживать бесконечные споры о том, сколько кораблей на камелитовом топливе сможет подняться с ближайших захваченных ими верфей и будет ли этого достаточно, чтобы произвести угрожающее впечатление на армию Гнезда Махар или Саххас.
…Ему стали сниться кошмары, в которых прямо на его руках погибала милая сестричка Франдэ, так зачарованно слушавшая его рассказы. Единственная из семьи, кого Араши мог терпеть подле себя достаточно долго. Она умирала раз за разом и, глядя ему в глаза, спрашивала тихо и жалобно:
– Братик, за что?..
Изгнать эти сны оказалось ему не по силам. Араши тщетно искал выход из мрачного тёмного лабиринта ужаса, но все дороги приводили его в тупик. В ночные часы, чтобы чем-то занять себя, Араши составлял планы будущих сражений, заставлял свой мозг работать до изнеможения, до потери сознания, когда не снятся больше никакие сны.
И в один из таких дней, наполненных кромешным адом, ему вдруг подумалось, что он не выдержит. Для Лорда Путей телепортироваться с идущего на крейсерской скорости корабля, а потом вернуться обратно ничего не стоит. Однако Араши, вместо того, чтобы оказаться на берегу лесного озера на одной из тихих аграрных планет, где у него имелись свои земли, рухнул в воды этого озера с немаленькой высоты. Когда наглотавшийся воды, кашляющий герцог выбрался на берег, то без сил распростёрся на мокром песке, с трудом переводя дыхание. Он не смог рассчитать даже такой простенький переход. Разум его погибал в агонии, боль, угнездившаяся внутри черепа буравила и дёргала так, словно в голове Араши работала кузница.
Немеющими пальцами принц попытался расстегнуть ворот рубашки и тут из нагрудного кармана выпал медальон, который когда-то он украл у Фабио. Амулет, препятствующий проникновению в мысли владельца, безделушка, оказавшаяся совершенно бесполезной после того, как Араши узнал, что в крови народа хсаши нет Искры, а значит, не может быть угрозы со стороны одарённых. И вот сейчас он держал в дрожащих пальцах этот медальон, а почерневшая бирюза крошилась и ломалась, как мел в его пальцах.
От какой-то детской обиды задрожали губы, сдавленные рыдания вырывались из сведённого судорогой горла. Его обманули. Провели, как последнего кретина! Воздействовать на разум можно не только при помощи Дара… Алхимия давала бесконечные возможности для этого! Вода, которую он пил, еда, которую делил с другими, ароматные воскурения, так обожаемые хафессой Феридэ… У хсаши был иммунитет к большинству ядов, а у него – нет. Всё верно, дома, в Империи, его способность различать отравленную пищу не знала себе равных, но здесь, в непривычном мире, с незнакомой едой и приправами чутьё Араши дало сбой. И теперь он мучительно умирал от передозировки собственными же транквилизаторами, чужими ядами и бесконечной усталости, навалившейся, подобно гранитной плите.
Ему было трудно дышать. Волны, накатывая на берег, укрывали его по пояс тёплым одеялом, чтобы мгновением позже схлынуть, оставив Араши, словно жалкую, раздавленную медузу на песке.
– Я не хочу умирать, – шептал он, будто некое могущественное заклинание. – Не хочу умирать! Ещё слишком рано, я не сделал ничего, чтобы стать Воплощением Дракона…
Собрав последние силы, Араши Йонен сел и, запрокинув голову к голубым небесам, закричал:
– Изначальные! Если вы меня слышите! Молю вас, дайте мне сил, чтобы направить ваш народ по пути истинного величия!
Этот крик устремился ввысь, в ледяные, надменные небеса, а измученный непосильной тяжкой ношей герцог Йонен без чувств рухнул на мокрый песок и нагретые за день солнечным теплом волны ласково целовали его красивое, усталое лицо.
А где-то далеко в бескрайнем космосе на хрустальной площадке, парившей прямо в беззвёздной темноте, высокая и прекрасная женщина обернулась к своим спутникам, которые, сидя в прозрачных стеклянных креслах, играли в трёхмерные шахматы, и расчерченная тонкими линиями доска с фигурами висела над молочно-белым полом, излучающим неяркий свет, словно на невидимых нитях.
– Неужели вы не сделаете ничего? – С состраданием в голосе воскликнула женщина.
– А что мы, по-твоему, должны предпринять? – Равнодушно откликнулся один из игроков, даже не посмотрев в её сторону. Его больше интересовала ситуация на доске, чем какая-то букашка, посылающая тщетные мольбы и воззвания.
– Разве вы не понимаете, что лишаете наших детей надежды на будущее?
– Детей? Побойся Высокого Оола, Аста-эн-Зей. Один из экспериментов оказался удачнее предыдущих, но не считаешь же ты и впрямь этих ящериц своими детьми?