Игры призраков
Шрифт:
Принц сейчас был не очень похож на милого и нежного юношу, с мягким характером и приятным голосом, и вообще на того, с кем безопасно находиться рядом. Все же никому не рекомендуется вызвать гнев прямого потомка сынов Неба, даже искусным чародеям.
В воздухе нависла напряженная тишина. Однако длилась она совсем недолго. Чародей сумел быстро взять себя в руки и пробормотал:
— Прошу прощения, принц Сенлин. Я и вправду забылся. Хотя меня несколько извиняет глупая выходка кого-то из ваших друзей.
— Я случайно, — с виноватым видом признался Вень Чэн. — Просто очень неожиданно это все…
— Видимо, молодых людей сейчас перестали обучать сдержанности, — с досадой бросил чародей. — Теперь придется искать пропажу…
Он направился к зарослям, в которых скрылся человечек.
—
— Надеюсь. Бянсихо вряд ли мог убежать далеко. Ведь я слишком рано вытащил его из-под земли. Решил, что раз попал в эти края, стоит воспользоваться моментом. А сам бянсихо мог созреть в корнях только ближе к осени…
После этих слов, которые пока не прояснили ситуацию, чародей вместе с остальными принялся обшаривать кусты, раздвигать высокую траву, заглядывать под низко опустившиеся ветки.
— Осторожней, ради всех богов! Это очень ценное и редкое существо. Смотрите под ноги, иначе вы его раздавите. Так и знал, что от этого путешествия выйдут одни неприятности…
Поиски не увенчались успехом, хотя все очень старались. И в самом деле ведь некрасиво получилось — почтенный чародей старался заполучить некую редкость (пусть и с неизвестными намерениями), а в результате лишился своей находки.
Между тем с каждой минутой становилось темнее. Принц сказал:
— Нет, так мы точно ничего не найдем. Принесите кто-нибудь фонари.
Вень Чэн вместе с Цин Шеном сбегали за фонарями к месту привала. Теперь поиски пошли веселее, несмотря на надвигавшийся вечер. Среди сумеречных зарослей бродили люди, то и дело перекликаясь. Вокруг мерцающих в их руках фонарей вились ночные бабочки с бледными крыльями… И довольно скоро самый молчаливый из друзей принца, Ченг Шуан, которого обычно не было слышно целыми сутками, громко позвал остальных:
— Нашел!
Меж двух травянистых кустиков, которые раздвинул Ченг Шуан, на земле лежал сбежавший человечек. Только теперь его тельце казалось совершенно безжизненным.
— Он умер?
Вместо ответа чародей молча схватил крошечное создание, принялся осторожно давить на его грудь указательным пальцем и растирать безвольно повисшие ручки и ножки. Продолжительные усилия не пропали даром — человечек начал проявлять признаки жизни.
— Что ж, ему повезло, — с довольным видом произнес чародей. — Возможно, он нам еще пригодится. Если выживет, конечно.
Они все вместе вернулись на привал. Чародей обмыл человечка теплой водой, бережно завернул в шелковый платок. Потом проколол кончик своего пальца иглой, выдавил каплю крови и поднес к спасенному. Не сразу, однако человечек присосался к проколу в коже и принялся пить кровь, беспорядочно шевеля ручками и ножками, словно новорожденный зверек, приникший к материнскому соску.
— Боюсь, из-за удара о землю и непредвиденной пробежки малыш окажется слишком слабым. Подобные потрясения просто так не проходят, — сказал чародей. — А мне некогда постоянно его опекать. К тому же, ему будет тяжело трястись на лошади…
Тут в разговор вмешалась Шай Дэ. Она приблизилась незаметно для молодых господ, окруживших чародея.
— Этот чудесный малыш может ехать с нами в повозке, если вы не возражаете. И мы обязательно позаботится о нем. — Она протянула руки к человечку. — Вы ведь позволите?
Чародей окинул ее испытующим взглядом и снисходительно произнес:
— Что ж, в сердце каждой женщины живут материнские чувства. И они могут согреть все вокруг. Я не сомневаюсь, что вы справитесь.
Вскоре чародей вместе с Шай Дэ и служанкой устроил уснувшего человечка в их повозке, а сам вернулся к костру, на котором уже готовился ужин.
— Повезло, что с нами оказались эти милые спутницы. Они наверняка смогут выходить бянсихо. Да и им тоже будет чем заняться в дороге, чтобы не скучать… — он обернулся к принцу и понизил голос: — Надеюсь, то маленькое недоразумение между нами не станет известно императору?
— Конечно, не станет, — любезно ответил принц. — А вы расскажете нам об этом… бянсихо?
Глава 10
— Если вы желаете, могу рассказать, — охотно откликнулся
— Он ведь из племени человечков, связанных с драгоценными камнями? — спросил Най Тэн, удобно усаживаясь поблизости.
— Нет. Те обитают в пещерах на юге. Ни один ювелир обычного роста не может превзойти их по мастерству. Украшения, которые творят их крошечные пальчики — само совершенство. Но у маленьких ювелиров совсем другая история. Мы же столкнулись с удивительным созданием…
ИСТОРИЯ ДЕРЕВЦА С ЖЕЛТЫМИ ЦВЕТАМИ
Дочь одного знатного и состоятельного человека отличалась редкой красотой и благонравием. Звали девушку Лан Мей. Родители заранее подыскали ей подходящего жениха. Но отец не торопился расставаться с единственной и любимой дочкой, хотел, чтобы та подольше радовала родителей, а в стенах дома звучал беззаботный смех и чудесное пение. Никто не подозревал, что за веселым нравом и улыбками Лан Мей скрываются невыплаканные слезы. Так умело она притворялась, не желая расстраивать семью. На самом деле сердце сжималось от печали и сомнений. Ведь девушка давно была влюблена в мужа своей двоюродной сестры. Лан Мей впервые увидела его еще совсем юной и с тех пор мечтала лишь об этом статном красавце. Она понимала, что ей предстоит стать женой другого, а о чужом муже следует забыть. Однако не могла побороть страсть, поселившуюся в сердце. Замечал ли он умоляющие, влюбленные взгляды Лан Мей в те редкие моменты, когда они оказывались поблизости? Девушке казалось, что да. И вот однажды обстоятельства сложились подходящим образом. На многолюдном семейном торжестве Лан Мей улучила момент и смогла наконец признаться в своей любви. В тот же вечер, воспользовавшись тем, что подвыпившие гости разбрелись по всему саду и разным комнатам обширного дома, а хозяева были заняты, эта пара дала волю своим чувствам, их тела соединились. Лан Мей обрела счастье в объятиях возлюбленного и не думала о последствиях. Они и позже несколько раз встречались тайком. Последствия не замедлили сказаться. Лан Мей забеременела. Когда уже сложно стало скрывать свое положение, во всем призналась родителям. Какие сцены разыгрались в благопристойном и уважаемом до сих пор доме, не стоит даже пересказывать. Отец буквально рвал на себе волосы и отказывался верить, что такое могло произойти с его прелестной невинной девочкой. Словно гром ударил среди безоблачного неба. И все же пришлось признать печальную действительность. Лан Мей лила слезы и твердила, что не расстанется с любовником. Но не отдавать же ее в наложницы этому гуляке! Совсем не такую судьбу для дочери хотел отец. Оставалась одна лазейка — воспользоваться давней традицией, согласно которой мужчина имел право официально жениться на родных или двоюродных сестрах своей жены. Однако тут решительно воспротивились родители двоюродной сестры Лан Мей. Родители виновника беременности (его, кстати, звали Шао Чжун) тоже были против. Да и сама традиция считалась довольно сомнительной. Что касается Шао Чжуна, то он каким-то образом умудрился отстраниться от малоприятных обсуждений.
Переговоры и споры продолжались, между тем живот все рос. Решили дождаться родов, а потом, если они пройдут благополучно, все как-нибудь устроится. Отец Лан Мей рассчитывал передать ребенка в дом Шао Чжуна. Тем более, у того до сих пор не было законного наследника, хотя брак длился уже пять лет. Ну, а если что-то вдруг пойдет не так, молодая мать и новорожденный точно на улице не останутся. Отец Лан Мей не собирался отрекаться от дочери и внука. Он отвез провинившуюся, но все еще любимую дочь в дальнее поместье, дабы укрыть от посторонних глаз и пересудов. Там ей предстояло прожить оставшиеся три месяца до родов. Увы, не всегда благие намерения осуществляются. К тому же, этот великодушный человек забыл, что не он один способен влиять на события. Мужчины вообще часто забывают о влиянии женщин. А ведь порой нежные кукольные личики и кроткое молчание — лишь ширма, скрывающая готовую разразиться бурю... Чен Нин не смирилась с предательством двоюродной сестры и изменой мужа. Ее терзали горькая обида и ревность. И, конечно, она опасалась, что появление первенца отдалит Шао Чжуна от бесплодной жены. Она уже отчаялась и больше всего на свете хотела отомстить.