Игры рядом
Шрифт:
— Что, по-твоему, там произошло, а? — раздраженно спросил я.
Ларс задрал лицо к ослепительно-голубому небу, медленно покачал головой.
— Я тебе просто скажу, что я видел, ладно? Я видел, как у людей животы раскрывались сами собой и кишки из них лились, как вода из ведра. Я видел, как ты трижды выстрелил в пустоту, видел, как болт пролетал пару ярдов и вдруг тормозил прямо в воздухе, словно наткнулся на железо. Я видел, как здоровая лошадь подохла и свалилась на ровном месте, и глаза у нее были такие, словно она умерла от ужаса. Вот
Я слушал молча, переваривая его последние слова. Так вот почему Рыцарь не погнался за мной. Он не может ездить верхом. Животные чувствуют его — и умирают от страха. Я вдруг вспомнил сон, прерванный появлениям Ларса, и вздрогнул. Проклятье, за мной идет нечто, при одном прикосновении которого животные мрут от ужаса, и это нечто твердо намерено до меня добраться. Пусть и пешком. Вряд ли это его остановит. Хоть и дает мне небольшое преимущество.
— Я видел Ржавого Рыцаря, — наконец деревянно проговорил я, непроизвольно стискивая приклад арбалета. — Человек… что-то, похожее на человека в ржавых латах. Здоровый, побольше Роланда. Весь в броне, с опущенным забралом, с коротким широким мечом. Очень спокойный, неторопливый. Парень что надо. Не болтает, а делает. И убить его, похоже, нельзя. Во всяком случае, из арбалета.
Я умолк, Ларс выжидательно смотрел на меня, и в его глазах на миг снова скользнуло что-то, к чему я совершенно не был готов.
— Какого хрена, Ларс! — не выдержав, крикнул я. — Ты же видел, что он вытворяет!
Он быстро отвел взгляд.
— Просто… Это так… непривычно, а?
— Да уж, — зло бросил я, поднимаясь с земли. Конь, привязанный тут же, вопросительно покосился на меня, запрядал ушами. — Что теперь?
— Теперь, — спокойно ответил Ларс, тоже вставая, — будем искать ту женщину, о которой ты говорил. Проводника, так?
Я уставился на него с изумлением. Эта мысль как-то не приходила мне в голову. Вообще в последние сутки мысли были нечастыми гостями в моем мозгу.
— Зачем? Ты же говорил…
— Сам видишь, настроены они серьезно. Но ведь ты не нужен им без нее, верно? Если ты не можешь избавиться от этого Рыцаря, значит, надо избавиться от тех, кто его послал. А для этого проще всего сделать так, чтобы они перестали в тебе нуждаться. Надо найти эту женщину первыми. И убить ее.
Его здравый смысл меня потряс. Хаотичные мысли, носившиеся в моей одуревшей голове, в устах Ларса выстраивались стройным логичным рядом. Я так изумился ЭТОМУ, что не сразу понял смысл сказанного.
— Постой… Убить ее?!
— А что еще ты можешь предложить? Если она умрет, они не смогут провести одтуал. Ведь не смогут? Или труп им тоже сойдет?
— Не знаю, — слабо проговорил я. — Думаю, нет. Если бы было так, меня бы давно прикончили.
— Ну вот видишь. Значит, надо ее найти и…
— Погоди! — запротестовал я, мигом воскресив в памяти женщину с белыми волосами, висящую на кресте со стекающей по животу кровью. — Зачем сразу…
— Арбалетчик! — выплюнул Ларс почти с отвращением. — Не привык ручки кровью марать, верно? Пристрелишь ее издалека, с тебя не убудет!
Я снова сел на землю, чувствуя — теперь уже — страшную пустоту. И усталость. Мне-то казалось, что все начало налаживаться. Что все еще может наладиться. Что я справлюсь… Что угроза оказаться на кресте с развороченной грудиной просто очередная опасность, одна из многих, наполнявших мою жизнь в последние несколько лет, что я смогу уживаться с ней так же, как уживаюсь с остальными… Почему-то я отказывался верить, что мой новый враг стоит всех остальных, вместе взятых. А то и больше.
— А как же… наши? — из последних сил выдавил я.
— Пока побудут сами, — звонко прозвучало из ежевики, и мы с Ларсом одновременно обернулись, синхронно хватаясь за арбалеты. Вероятно, это выглядело смешно, но Флейм не улыбнулась. Я мог ее понять. Мне самому было не до смеха.
— Какого хрена ты здесь? — рассвирепел Ларс.
— Тот же вопрос могу задать тебе, — парировала она, выбираясь из кустарника. Я заметил, что ее руки покрыты коркой запекшейся крови.
— Я велел тебе отправиться с Греем в лагерь!
— Он велел, — прищурившись, протянула Флейм, подходя ближе. — Вы его только послушайте. Никак не привыкнешь, что Эван вернулся, всё командовать тянет?
Ларс запнулся, всё еще хмурясь. Я на миг ощутил легкое удивление: кажется, Флейм попала в его больное место. Странно, раньше я не замечал в Ларсе склонности к командирским замашкам. То ли дело Роланд…
— Грей справится, — спокойно продолжила Флейм, повернувшись ко мне. Ее глаза были болезненно сужены, зрачки, казалось, подрагивали от напряжения. — Я перевязала раненых, проводила их до ближайшего трактира. Грей скажет всем, что ты жив. Это поднимет боевой дух. На первое время хватит.
— А потом?
— А потом мы вернемся, — сказала Флейм и посмотрела на Ларса. — Когда найдем и убьем какую-то женщину, из-за которой за тобой охотится некто невидимый, вспарывающий животы кому ни попадя. Кстати, я была бы признательна, если бы вы, парни, рассказали мне об этом поподробнее.
Я глубоко вздохнул, чувствуя, как проседает под моими ногами почва, только-только начавшая казаться устойчивой, как катится гравий из-под подошв, превращая ровную поверхность в отвесную пропасть.
Флейм выжидательно смотрела на меня. Хмурый взгляд Ларса вторил ей. Мы стояли под распахнутым синим небом, среди яркого, прекрасного летнего дня, под пением птиц, под рыжим солнцем, далеко-далеко от залитой кровью поляны. Надеюсь, далеко и от того, кто пролил эту кровь.
Я вдруг понял, что всё это происходит со мной. На самом деле. Что я не открою глаза, не проснусь, не оторву взгляд от листка пергамента… на котором я всё это нарисовал.
Странно. Откуда у меня взялась эта мысль?