Игры рядом
Шрифт:
Я изо всех сил вслушивался, пытаясь уловить фальшь в ее голосе, но тщетно. Не знаю, почему я был так подозрителен. Дарла выглядела в этой истории жертвой, и хотя ее мнение о мачехе наверняка страдало предубеждением, я не мог не признать, что такое поведение по отношению к падчерице должно иметь очень веские основания, дабы быть оправданным.
— Что вы ей сделали? — вслед за своими мыслями спросил я.
— Вероятно, я просто более красива, — с горечью ответила Дарла, и в ее тоне не было и тени кокетства. То ли она действительно так считала, то ли искренне верила, что так считает ее мачеха.
— А при
— И верно! Как он-то мог так поступить с вами?
— Или он тоже вас ненавидит? — едко добавила Флейм, вызвав у меня всплеск легкой неприязни. В самом деле, пока что эта миленькая глупышка не сделала ничего, чтобы заслужить такое отношение.
— Нет, Куэйд всегда был добр ко мне… Он защищал меня, заботился… Но она и его свела с ума. Она всех сводит с ума! — Дарла вскинула голову, сжала мою талию, вынудив обернуться к ней через плечо. — Посудите сами, что это за женщина, если ей хватает наглости очаровывать сына собственного мужа!
— Вас послушать, так это просто редкая прелестница, — хмыкнул Ларс. — Жду не дождусь встречи с ней.
— Вам смешно, сударь! — воскликнула Дарла. — Поглядела бы я на вас в такой ситуации.
— Сударыня, я бы не оказался в такой ситуации.
— Верно! Вы мужчина, вы можете постоять за себя! А что делать мне… что делать нам, да, дорогая миледи Флейм? Вы-то можете меня понять?
Я с интересом смотрел, как Флейм краснеет и отворачивается, бормоча какие-то банальности, и на миг ощутил что-то похожее на злорадство.
— Конечно, мы понимаем и разделяем ваши чувства, — заверил я, и Дарла тут же повернулась ко мне. — Поведение ваших родственников непозволительно. Мы разоблачим их злодеяния, как только достигнем замка вашего достойного родителя.
Флейм метнула на меня быстрый взгляд, я послал ей ответный («Где ты набрался таких манер?! — Сама знаешь».), но тут Дарла отчаянно замотала головой.
— Нет-нет! Не надо, ради всего святого! Она убьет меня… Она прикажет Куэйду зарезать меня прямо в замке, если я опозорю ее перед отцом! Да и он не переживет этого… Он так настрадался в жизни… Сначала моя мать, потом бедняжка Миранда… И хотя мне невыносима мысль, что эта змея…
— Миранда?! — я, вероятно, повернулся резче, чем следовало, потому что Дарла, вскрикнув, разжала руки и, покачнувшись, стала валиться с коня. Я в последний миг подхватил ее, почувствовал под руками мягкое женское тепло и встретился взглядом с испуганно распахнутыми карими глазами. «А всё-таки в ней что-то есть», — виновато подумал я. Флейм и Ларс придержали лошадей, глядя на эту пасторальную сцену с плохо скрываемым отвращением.
— Простите, — пробормотал я, — я такой неуклюжий…
— Вы… вы самый сильный и галантный из всех, кого я знала, — пролепетала она, и я бросил на Флейм взгляд, полный почти неподдельного ужаса. Взгляд Ларса, к моему несказанному удивлению, вдруг стал одобрительным.
Я неловко уселся, снова водворив дочку маркиза за спину, и ее тонкие руки с прежней силой обхватили меня за пояс. Мы двинулись дальше. Какое-то время я ехал молча, дожидаясь, пока не перестанут гореть уши под уничтожающим взглядом Флейм, потом вдруг вспомнил о причине, приведшей к этой идиотской ситуации:
— Вы говорили о некой Миранде…
— Это племянница отца,
— Бедная, как же вам досталось, — вырвалось у меня почти искренне.
— О, я не сильно переживала, — невозмутимо отозвалась Дарла, восхитив меня подобной непосредственностью. — Миранда была уродливой занудиной, на ней даже никто не хотел жениться. Мы никогда не дружили. Но отец любил ее, как и своего брата, и очень страдал, — ненаигранная печаль, сквозившая в ее последних словах, создавала изумительный контраст с недавней наивной бессердечностью, и меня снова очаровала такая естественность. Впрочем, думал я об этом недолго. Сейчас у меня были более насущные проблемы. Обменявшись взглядами с Ларсом, я понял, что он думал о том же. Имя и срок сходились. Это еще ничего не значит, но…
Меня вдруг словно кипятком ошпарило. Сколько лет этой девочке? Девятнадцать? Двадцать? Около того…
Я внезапно понял, что, возможно, за моей спиной сидит женщина-Проводник, женщина, родившаяся для того, чтобы у нее вырвали сердце. Женщина, которую мне, может быть, придется убить.
— Смотрите, вон там! Как быстро мы добрались! — воскликнула Дарла, вытянув вперед тонкую белую руку. Я с трудом поднял голову и посмотрел туда, куда она указывала.
Тракт расширился, уплотнился, выводя из леса на равнину, усеянную пастбищами и деревнями, над которыми вдалеке, на покатом круглом холме, высилась белая громада замка.
Судя по всему, маркиз Аннервиль не относился к тем мелкопоместным нищим дворянчикам, у которых за душой нет ничего, кроме титула, кои составляют, увы, восемь десятых нашей блестящей аристократии. Увы — потому что хоть они и кичливы не менее своих богатых друзей, взять с них, по сути, нечего. А унижать тех, кто и так ежедневно унижается, вылизывая задницы более удачливым собратьям по сословию, как-то мелко.
Маркиз Аннервиль был не таков. Мы имели дело с настоящим феодалом, богатым, знатным и очень влиятельным. Ларс позже сказал мне, что эта фамилия одна из древнейших в королевстве. Им принадлежала чуть ли не половина Далланта и часть земель в соседней Парезе, а это не меньше сотни деревень, тысячи акров лесов, полей, озер. Малышка Дарла была богатой наследницей. Если, конечно, стараниями своей любящей матушки она доживет до того дня, когда ей придется вступить во владение отцовской вотчиной. Я склонялся к мысли, что именно желание без помех завладеть завидным наследством послужило причиной столь живой неприязни новоявленной маркизы к своей падчерице, а вовсе не банальная зависть к восхитительному цвету лица девчонки. Хотя… Повторюсь: сам Жнец не разберет этих женщин.
Мы проехали через две деревни, жители которой высыпали на улицу и восторженно приветствовали свою маленькую хозяйку. Та расточала улыбки и воздушные поцелуи, а во второй деревне даже снизошла до того, что вытянула из волос ленту и бросила в толпу. Алая шелковая змейка, лениво извиваясь, опустилась в придорожную пыль, но была тут же подхвачена розовощеким юношей, похоже, только-только начавшим бриться. Я заметил, что у него покраснели даже уши, и подумал, что эта малышка наверняка разбила не меньше сердец, чем ее мачеха.