Игры с богами. (Трилогия)
Шрифт:
Далион глубоко вздохнул и неожиданно успокоился. В конце концов, почему он так разволновался? Неужели в самом деле ревнует к мальчишке? Глупо. Эвелина относилась к Нору хорошо, но не как к возлюбленному. Скорее, как к другу.
– Отвечай, – мрачно бросил позволение ученику Далион и поднял опрокинутый бокал. С сожалением цокнул, когда увидел, какой вред причинил обстановке своим слишком порывистым движением, и промокнул пятно салфеткой.
– Я хочу помочь Эвелине, – сказал Нор. – Очень хочу! Я готов отдать жизнь, лишь бы с ней все было в порядке. Можете делать со мной, что угодно, проверять, как пожелаете.
Ронни
– Пока ничего страшного или невыполнимого я от тебя не потребую. Просто протяни руку вперед.
Нор послушно выполнил приказ. Простер перед собой ладонь, не сделав ни малейшей попытки скрыть, как мелко дрожат его пальцы.
Ронни накрыл руку юноши своей. Закрыл глаза и замер, будто к чему-то прислушиваясь. Далион с интересом наблюдал за его действиями. Ранее он никогда не видел ничего подобного. Даже не знал, что возможно определить потенциальный магический уровень ученика. Нет, способности младших гончих всегда были видны после первых же занятий. Но выбор лучшего из них, которому надлежало стать его тенью, всегда являлся игрой с закрытыми глазами. Далион предпочитал при этом ориентироваться на характер подопечного, а в основном – доверял собственной интуиции. И не раз ошибался. Некоторые подопечные брали резвый старт, выкладывались полностью на первых занятиях и легко усваивали основы подстихийной магии. А потом – все… Их талант достигал некого предела и прекращал развиваться. Другие же ученики, которые поначалу не производили должного впечатления своими способностями, неожиданно приятно удивляли его. Делали потрясающие успехи, без устали развивая свой магический уровень. Но от чего это зависело – Далион никак не мог понять. Словно боги издевались над смертными, внушая одним беспочвенные надежды, а потом безжалостно разбивая их, а другим вдруг даруя немыслимые прежде блага.
Пальцы Ронни легонько поглаживали запястье Нора. Далион прищурился. На миг ему показалось, будто руку юноши на какой-то неуловимый момент окутало слабое серебристое сияние. Но стоило ему только моргнуть – как наваждение пропало.
Впрочем, имперский маг почти сразу после этого отошел от младшей гончей. Опустился в кресло и о чем-то глубоко задумался.
Нор недоуменно нахмурился, опустил руку и принялся ожесточенно ее растирать, будто еще чувствовал на коже прикосновения чужака.
– И что? – не выдержав, первым нарушил затянувшуюся сверх всякого предела паузу Далион. – Что ты почувствовал?
– Многое что, – уклончиво ответил Ронни. Кинул на юношу быстрый внимательный взгляд и тут же отвернулся. – Он в самом деле сильный маг. Не уверен насчет уровня Высокого, но не меньше первой ступени точно.
– После инициации, – с язвительной ухмылкой поправил его Далион. – Я уже провел ритуал посвящения богам, и огонь принял его подношение. Но это ничего не меняет. В последнее время Нор не демонстрирует никаких успехов в искусстве невидимого. По моему скромному мнению, он достиг своего предела. И ты тут уже ничего не можешь исправить.
– Разве инициацию так тяжело устроить? – риторически спросил Ронни.
Далион закашлялся от неожиданности. Затем густо побагровел от шальной мысли. На что намекает чужак? Всем известно – чем выше уровень имеет твой наставник или наставница при ритуале инициации, тем больше силы получишь ты сам.
– Ты не так понял. – Ронни без особых проблем прочитал по лицу Далиона, какие мысли его терзали. – У меня есть достойная кандидатура. Женского пола, если тебя это волнует.
– Осмелюсь спросить – о чем вы говорите? – Нор наконец-то не выдержал и вмешался в странную беседу. – В чем заключается инициация? И почему я обязан пройти ее, если хочу стать сильным магом?
Далион и Ронни переглянулись. Чужак неопределенно пожал плечами, словно говоря: это твой ученик, тебе и объясняться с ним.
– Нор может и не согласиться на обряд, – совсем тихо произнес Далион, не рискуя пока ответить на вопрос юноши.
– Тогда он останется здесь, – жестко обрубил имперец. – Потому как превратится в обычную обузу.
– О чем вы? – жалобно взмолился Нор. – От чего я могу отказаться? Лучше спросите меня, чем впустую гадать.
Ронни молчал, предоставив Далиону сомнительную честь отвечать на вопросы младшей гончей. А хозяин дома в свою очередь мешкал, просто не представляя, как начать этот во всех смыслах непростой разговор.
Чем дольше длилась тишина в комнате, тем сильнее бледнел Нор. Далион не хотел даже думать, какие ужасы юноша сейчас представляет себе в уме. Все эти многочисленные намеки о сути таинственного ритуала вряд ли оставили его равнодушным. Поневоле заволнуешься, если речь идет о твоей жизни и дальнейшей судьбе.
– Ронни, выйди, пожалуйста, – наконец, приняв непростое решение, попросил Далион.
– Ты стесняешься меня? – Имперец показал в широкой улыбке белоснежные зубы. – Да ладно тебе, гончая. Неужели язык отсохнет сказать наивному мальчику, что он слишком задержался в девственниках?
Далион поморщился от развязного тона чужака, но позволил себе чуть заметный вздох облегчения. Все, самое трудное сказано. Нор не дурак, теперь прекрасно поймет, что это означает.
– Инициация заключается в процессе лишения девственности? – Нор морщил лоб, слегка ошеломленный грубыми словами имперца. – Но почему?
– Чтобы получить всю силу, которую предназначили тебе боги, необходимо раскрыться перед ними, – сухо произнес Далион то путанное объяснение, которое некогда дали ему в Академии. – Лучше и полнее всего это происходит именно при… гм… сексе. Неважно, получит ли при этом ученик наслаждение или испытает лишь унижение и боль, но дело будет сделано. Он откроет свою душу для богов.
– А Эвелина? – Нор неожиданно зарумянился от какой-то мысли. – Неужели она тоже проходила через это?
Далион не сумел ответить на этот вопрос. Ему самому было неприятно представлять девушку в объятиях другого. Да, пусть это произошло до встречи с ним, и самой Эвелине не предоставили выбора, но все равно. Далиона начинало трясти от негодования и возмущения, едва он вспоминал, что его бывшая тень уже познала мужскую ласку. И не старшей гончей довелось в этом стать ее первым учителем.