Игры с богами. (Трилогия)
Шрифт:
Лишь одна вещь радовала девушку: все это время рядом с ней и Раяной кто-нибудь находился. Чужое присутствие сдерживало женщину в рамках приличий, но в ее глазах все так же бушевала ненависть. Поэтому Эвелина не сумела сдержать расстроенного вздоха, когда вечером женщина предложила ей прогуляться по острову.
Выйдя из ворот Академии, Раяна отправилась прямиком к месту смертельного поединка. Ныне там ничто не указывало на недавнюю драму. Оставалось лишь догадываться, как именно мать узнала, куда следует идти.
Остановившись под деревом, где совсем недавно лежала несчастная полуголая девочка, Раяна круто развернулась
– Рассказывай,– властно приказала она.– Я хочу знать правду. Не тот бред, который жалобно блеял Майр, и не ту сладкую ложь, которую так умело сочиняет император. Какой бы жестокой истина ни оказалась. Какова была причина дуэли?
– Я вызвала вашего сына,– глухо произнесла Эвелина.– Он достойно сражался, но проиграл.
– Почему вызвала? – жестким неприятным голосом продолжила расспросы женщина.– Он отверг твою любовь? Посмеялся над внешностью?
– Нет,– чуть заметно покачала головой девушка.
– Тогда почему? – теряя терпение, закричала Раяна, вспугнув этим пару птиц, которые с громким чириканьем сорвались с ветвей и улетели. Эвелина молча проводила их взглядом.
– Прости меня,– немного успокоившись, уже тише продолжила женщина.– Просто я устала. Устала от вранья. Даже муж не хочет говорить мне правды. Будто не понимает, что я имею право знать все. Ведь это мой сын. И если Ротон поступил подло, то я и только я виновата в его проступке, не сумев дать ему должного воспитания.
– Вы не виноваты,– покачала головой Эвелина.– Нельзя оставаться вечной нянькой при детях. Рано или поздно они вырастают. И торопятся совершать собственные ошибки. Подумайте, быть может, правы те, кто скрывает истину. Благодаря их усилиям Ротон навсегда останется для вас милым ребенком, погибшим от рук чудовища в человеческом обличье.
– И ты согласна, чтобы тебя считали подобным чудовищем? – с грустной улыбкой поинтересовалась женщина.– Нет. Спасительное неведение не для меня. Оно станет проклятием, разъедающим душу в сомнениях. Что было и было ли это. Кто прав и кто виноват. Тебе не понять, ты пока не мать. Но когда-нибудь станешь ею. Прошу, поведай мне, в чем провинился мой ребенок.
Эвелина долго собиралась с духом, прежде чем окунуться в тягостные воспоминания. Женщина слушала ее внимательно, ни разу не перебив. Лишь крепче сжимала бескровные тонкие губы.
Закончила свой рассказ Эвелина. А Раяна все молчала, будто еще вслушиваясь в эхо давно произнесенных слов.
– Я могла бы проклясть тебя,– наконец выдохнула она.– И тебе бы не было тогда покоя под этими небесами. Но не нахожу причин. Ротон поступил дурно, очень дурно. И даже мне тяжело найти ему оправдание. Я хотела бы встретиться с той обесчещенной девочкой, но понимаю, что этим сделаю лишь хуже ей и себе. Сейчас я уйду, чтобы постараться забыть все то, о чем узнала. Наверное, это трусость. Но иначе я пока не могу. Когда-нибудь, когда боль от потери станет менее острой, я накоплю достаточно сил, чтобы вспомнить твой рассказ. И, наверное, сумею простить тебя. Но не сейчас. Прощай. Надеюсь, после завтрашнего ритуала мы не увидимся больше. Потому как в противном случае я сделаю все, чтобы уничтожить тебя.
Женщина повернулась и, пошатываясь, побрела прочь. Эвелина провожала ее взором до тех пор, пока Раяна не скрылась за воротами Академии. Она благодаря какому-то шестому чувству знала,
– Ненавидьте меня,– сама себе прошептала девушка.– Если вам будет легче. А я справлюсь, обещаю. Мне нечего стыдиться этого поединка.
Вечером Эвелина тренировалась до тех пор, пока сам Ронни не прогнал ее из зала. И все равно, несмотря на страшнейшую усталость, ночью так и не смогла уснуть.
Во время утреннего ритуала поминовения усопшего на девушку наползло знакомое оцепенение. Словно из другого мира она наблюдала за принесением жертв Богам, слушала хвалебные речи во славу погибшего. Лишь однажды она вздрогнула, на миг очнувшись,– когда перехватила взгляд Высочайшего Майра. Тот смотрел на девушку с неприкрытой яростью. Наконец, вызывающе улыбнувшись, отвернулся. Эвелина тяжело вздохнула, вновь погружаясь в спасительное равнодушие. Врагом больше, врагом меньше – роли уже не играет.
Девушка не заметила, что за ней внимательнейшим образом следит еще один человек – император, от которого не укрылся секундный молчаливый поединок между ней и Майром. Дэмиен вдруг довольно усмехнулся и легким движением руки подозвал ближайшего мальчугана в цветах своего рода.
– Передай Высокому Ронни, что правитель желает переговорить с ним по поводу инициации, которая достаточно скоро предстоит его племяннице,– вполголоса приказал он.– Естественно, наедине и втайне от остальных. И постарайся, чтобы никто при этом не заметил тебя.
Мальчик кивнул и моментально затерялся в толпе.
На улице шел дождь. Осень давно вступила в свои права и уже безраздельно царила в мире. Мелкая безрадостная морось, оседающая на лице крупными каплями дождя, сменялась шумным обильным ливнем, будто небеса решили вылить на землю годовой запас воды. Непогода стояла без малого неделю. Все занятия давно перенесли под надежную крышу Академии, в стенах которой, как и летом, было светло и тепло. Только в ученических кельях властвовали промозглая сырость и темнота. Ученики постарше и поопытнее пытались самостоятельно обогревать маленькие комнатушки, создавая крошечные подобия тех магических шаров, которые разгоняли мрак и холод в просторных классах и гулких коридорах школы. Младшекурсникам же было не до удобств. Измученные, они приползали в свои комнаты лишь переночевать, а с рассветом вновь уходили на занятия, с единственным желанием – выспаться вдоволь.
Эвелина удобно примостилась на широком подоконнике одного из пустующих сейчас кабинетов. Положив подбородок на колено, она задумчиво наблюдала, как за мутным от потоков воды стеклом гнутся деревья в объятиях беснующегося ветра. Иногда наиболее сильный порыв стихии заставлял дребезжать оконные рамы, и тогда девушка улыбалась непонятно чему. Ей нравилось наблюдать за буйством природы, сидя тут – в тепле и безопасности. Тем более что в последнее время девушке было решительно нечем заняться. На групповых занятиях стихийной магией Эвелина откровенно скучала. Из уст учителей она уже давно не слышала ничего нового для себя, а до индивидуальных занятий оставалось добрых полгода. Если удастся, конечно, пройти инициацию. Пока Эвелина даже не представляла, в чем именно может заключаться неведомое, а оттого и грозное, испытание. Да и не стремилась узнать.