Игры с Огнём
Шрифт:
Утром Азула проснулась с очень неприятным ощущением и в липко-мокрой постели. Откинув одеяло, она обомлела. Низ спального дзюбана был чёрным от крови. Да и на простыне была огромная лужа. Азулу затошнило от страха, и похолодевшими пальцами она ощупала свой живот, пытаясь найти ранение. Неужели кто-то решил её убить? Одежда была цела и кожа тоже, живот вообще был чист от крови, в отличие от бёдер и…
— Молодая принцесса уже проснулась?.. — в комнату вошла Уна — её молоденькая служанка.
— Уходи! — запаниковала Азула. — Пошла вон!
Уна попятилась
Азула не знала, что делать. И как прекратить это. Через некоторое время стало ясно, что кровь течёт откуда-то оттуда.
— Азула, ты идёшь на тренировку? — за дверью послышался голос Чана. — А то завтрак скоро. Мы договорились вчера…
— Я… я заболела, — закричала Азула.
— Что случилось? — Чан вошёл в комнату. Они с Зуко иногда заходили, как и она заходила в комнаты мальчишек.
Азула завернулась в одеяло, но, видимо, открыла то пятно на простыни. У Чана округлились глаза, и он подошёл ближе.
— Как-то рано у тебя это началось… Тебе же всего…
— Что началось? — буркнула Азула. — Я, кажется, умираю. Никак не могу её остановить.
— Ты не умираешь, — серьёзно сказал Чан. — И это пока не остановить. Я не очень много про это знаю, но такое бывает у девочек… у женщин. Может, тебе мама о таком говорила, предупреждала?
— Нет, — всхлипнула Азула, помотав головой. От сердца немного отлегло. Она всё же не умирала. Но от того, что это не прекратится прямо сейчас, нарастал ужас.
— Я… Кажется, где-то слышал, что помогает что-то тёплое у живота держать, — продолжил Чан всё также серьёзно. — И давай я позову кого-нибудь из женщин, твою маму, к примеру, она подскажет, что со всем делать… Всё же я мало в этом смыслю.
Азула на минутку представила, что предстанет перед мамой вот такой вот жалкой и грязной, в крови, словно правда какое-то чудовище, убившее кого-то, и чуть не зарыдала.
— Н-нет… я не знаю…
— Я хорошо только тётушку Мао знаю. Может, её? Она женщина опытная, наверное, всё тебе расскажет.
Азула кивнула. Тётушка Мао не вызывала столько опасений, как родная мать и её реакция на произошедшее. Почему-то пришла уверенность, что Чан будет деликатным и не скажет об этом на всю кухню.
Тётушка Мао прибежала через минут двадцать с каким-то отваром из цветов и листьев, которые немного сняли неприятные ощущения внизу живота, а ещё принесла сладкие пирожки из белого риса и адзуки.
— У вас праздник, принцесса Азула. Менархе отмечают в день самой первой брошенной крови. Очень рано, но так тоже бывает, — успокаивающе поглаживая её по руке, начала объяснять тётушка Мао. — Вы становитесь взрослой женщиной. А с кровотечениями поможет справиться оби-вами.
— Оби-вами? — переспросила Азула.
— Да, такой пояс из кожи с полосочкой между ног, которая подтягивается под размер и плотно прижимается к телу, а туда, между ног, кладут специальную бумагу, сложенную в несколько раз. Бумага впитывает кровь, главное, не забывать менять бумагу, а пояс не пропускает то, что может натечь, и не пачкает одежду. Но обычно у девушек немного болит живот
— А долго это… Это длится? — спросила немного успокоенная Азула.
— Обычно несколько дней, но у всех по-разному. У вас в таком раннем возрасте… Надеюсь, всё быстро пройдёт.
— Не говорите моей маме, ладно? — попросила Азула. Ей всё равно казалось, что то, что с ней происходит, грязно. К тому же она совсем не хотела становиться «взрослой женщиной», взрослую женщину уже не назовут «Азула, детка», а она только-только почувствовала, как быть ребёнком, которого почти любят.
— Но…
— Не говорите! — с нажимом повторила Азула. — Пусть мне принесут этот пояс и бумагу какую нужно, но маме не говорите.
— Хорошо, принцесса Азула, — вздохнула тётушка Мао.
* * *
Дурацкие кровотечения закончились через два дня. Азула сказала, что растянула сухожилие, а Чан подтвердил. Мама не узнала. А Тай Ли не проболталась о том, из-за чего у них случилась размолвка. Даже Мэй не сказала.
— Зуко, Азула, ваш дядя Айро прислал письмо с фронта, — позвала их мама, когда они снова играли в саду, где одуряюще вкусно пахло яблоками. — Чан, тебе тоже отец прислал весточку.
Они втроём побежали к матери. Чану слуга вручил свиток и свёрток, а им с Зуко мама стала читать, что написал дядя. Такие письма приходили где-то раз в месяц вместе с другими, которые были адресованы Лорду Огня Азулону и отцу о всяких поставках и сколько солдат или машин ещё прислать — Азула видела и читала в кабинете отца. Им дядя тоже писал, но отдельно и обычно несколько строк, передавал приветы, спрашивал о здоровье дедушки и о том, сколько Зуко выучил приёмов.
— «Дорогие Урса, Зуко и Азула, пишу вам прямо с поля боя, — выразительно зачитала мама. — Спешу сообщить, что доблестной армии народа Огня удалось обрушить часть стены некогда неприступного города и осада сдвинулась с мёртвой точки. И если город так же великолепен, как его первая стена, то Ба Синг Се — достойное приобретение. Надеюсь, вы все когда-нибудь его увидите, если мы, конечно, не сожжём его дотла. А пока посылаю вам подарки: Зуко — жемчужный кинжал военачальника, который сдался, когда мы проломили внешнюю стену. Обратите внимание на надпись на клинке. «Не сдавайся без боя». А Азуле — новую подругу. Она одета по последней моде Царства Земли».
Пока ликующий Зуко с гиканьями прыгал и размахивал невероятно крутым клинком, Азуле протянули ещё одну мерзкую куклу, на этот раз в зелёных одеждах. К горлу подступила обида. Даже захотелось крикнуть, что она уже бросила дурацкую кровь и уже не ребёнок, чтобы ей дарить дурацких кукол вместо нормальных подарков.
— Азула, — коснулся её плеча Чан за секунду до того, как Азула хотела сжечь мерзкую куклу. — Если хочешь, возьми.
Она посмотрела на его руку, в которой он держал почти такой же кинжал, как у Зуко. Азула приоткрыла клинок и увидела ту же надпись, о которой сказал дядя.