Игры со смертью
Шрифт:
Ташши, некоторое время молчал, ожидая моего ответа, но не дождавшись произнес:
— Если ты опасаешься, что об этом разговоре кто-то узнает, позволь тебя успокоить — никто. Мы договорились?
Медленно убрав ладони от лица, я подняла голову, взглянула на него и прошептала:
— Нет.
Он словно окаменел. Замер, потрясенно глядя на меня, и только красные глаза серьги-черепа поблескивали, покраснев, казалось, еще сильнее.
— Риа, ты понимаешь, что сейчас сказала? — наконец с явным трудом выговорил некромант.
Я кивнула, действительно все прекрасно понимая, и оправдывая себя
Ташши запрокинул голову назад, глядя в потолок и, кажется, отчаянно пытаясь совладать с эмоциями, затем вновь посмотрел на меня и зло спросил:
— Почему ты участвуешь в играх? Четко, конкретно и, пожалуйста, не лги!
Я не могла сказать ему, что из-за Гобби. Но солгать не смогла тоже, и потому тихо ответила:
— На кону жизнь.
— Твоя? — тут же последовал вопрос.
— Нет.
— Даже не сомневался!
Ташши прошел через комнату, сел на диван, на расстоянии вытянутой руки от меня. Он больше не сказал ни слова, просто смотрел в пол перед собой, но так, словно там, где-то на древесном рисунке, мелькали картины его разрушающейся жизни. Медленно и неизбежно распадающейся на осколки.
Без стука открылась дверь, вошел Гобби, подошел к Ташши и протянул листок, вырванный из его блокнота. Наследник седьмого королевства взял его, развернул, прочел, сухо поблагодарил, встал и вышел. Габриэль сопроводил его уход чуть насмешливым взглядом, затем пошел и запер дверь, провернув торчащий в замке ключ. Подошел ко мне, сел рядом, заглянул в глаза.
— Раздевайся, — печально попросила я.
Гобби не послушавшись, достал блокнот и стремительно написал: «Все так плохо?»
Я расстроено ответила:
— Мы не можем проиграть… Ташши не может проиграть… ничего хорошего, в общем.
«Мертвые игры, есть Мертвые игры, — написал Гобби. А затем приписал: — Может, откажемся?»
Отрицательно покачав головой, я напомнила очевидное:
— Нам нужна магическая энергия. Много неконтролируемой магической энергии.
Нехороший шепоток внутри напомнил «Или три последние капли твоей крови…». Но толку с этого шепотка — даже если бы и знала точный ритуал передачи жизни с последними каплями крови, я бы чисто физически не смогла бы его провести. А хуже всего то, что это совершенно никоим образом не повлияло бы на Мертвые игры… здесь слишком много имелось тех, кто не мог позволить себе проиграть…
— Раздевайся, — снова попросила я.
Гобби поднялся и деловито начал расстегивать сюртук. Не успел — в двери отчаянно принялись стучать. Мое умертвие, пожав плечами, отправилось открывать. На пороге обнаружились Рогнеда и Бажена, обе выдали «мерзость» в отношении моего замечательного Гобби, а мне объявили:
— Бежим!
Мне как-то обидно стало за мое умертвие, и я вежливо произнесла:
— Рогнеда, Бажена, познакомьтесь с моим боевым умертвием Габриэлем.
Ведьмочки немного оторопели, посмотрели на Гобби, пробормотали:
— Здрасти.
Зомби ответил им галантным поклоном, после которого обеим за «мерзость» стало явно стыдно.
А я поинтересовалась:
— Куда будем
— К нам, естественно, — заявила Рогнеда.
И тут ее кто-то грубовато толкнул, ведьмочка поспешила отойти в сторону, пропуская неоднозначную тетю Матрену. Домовая, глянув на Гобби пробормотала:
— Где-то я тебя уже видела.
И направилась ко мне со словами:
— Сымай шпильку магическую, буду из тебя ведьму делать.
— И потом мы сбежим, — заходя в комнату и закрывая дверь, заявила Рогнеда.
Я улыбнулась, закрыла глаза и как очень ответственная девочка мысленно позвала: «Лорд Гаэр-аш?»
Ректор отозвался мгновенно. Не то чтобы я услышала что-то от него, но совершенно отчетливо ощутила его присутствие, и потому продолжила:
«Ведьмочки предлагают мне побег с ними».
Секундная заминка и ответное:
«Иди. Отвлечешься. Я предупрежу Норта, он тебя вечером заберет».
«Спасибо!» — искренне поблагодарила я.
И открыв глаза объявила:
— Я с удовольствием, только мне нужно проверить моего боевого зомби.
На это, домовая, потерев подбородок, подозрительно протянула:
— Ох и где ж я эту хитрую морду раньше видела…
Но затем все очень вежливо вышли, оставляя нас наедине. Не дожидаясь пока Гобби дорастегнет сюртук, я поспешила расстегнуть его рубашку и замерла, так и держась за ткань. Передо мной была серая, гладкая, абсолютно здоровая и совершенно живая кожа. Неповерив, я дотронулась пальцами и не ощутила могильного холода, присущего мертвым. Гобби заинтересованно смотрел сверху, еще не видя — я закрывала обзор, да и света было недостаточно. Зажмурившись на миг, просто чтобы хотя бы чуть-чуть успокоиться, я вновь открыла глаза, поднялась, подошла к двери и заперла ее, дважды провернув ключ. А затем сдерживая нетерпение попросила Гобби:
— Разденься до пояса, пожалуйста.
Габриэль, видимо осознавая, что произошло что-то неординарное, поспешил последовать просьбе. Он снял камзол и отбросил его, стянул следом рубашку, за ней нательную майку и вдруг застыл. Я и вовсе затаила дыхание, глядя на мое умертвие широко распахнутыми потрясенными глазами… потому что на его руке была кровь. Красная с зеленоватым оттенком кровь гоблинов! Она сочилась из пореза чуть выше локтя, уже почти затянувшегося пореза…
Гобби потрясенно смотрел на свою руку, затем поднял тусклосветящийся еще неживой взгляд на не менее потрясенную меня, издал глухое «Ыыы» и рухнул на колени как подкошенный. Я и сама была на грани того, чтобы сползти по двери на пол — ноги не держали.
Раздался стук в двери, а следом:
— Риа, ты скоро?
И я собралась. Ответив Рогнеде что мне нужно еще пять минут, оттолкнулась от двери и подошла к Гобби. Молча протянула руку, помогая встать. А едва он поднялся, я, с замирающим сердцем, обошла гоблина по кругу. Под сплетенной Паулем сетью везде виднелась совершенно здоровая сероватая гоблинская кожа.
Живая! И где я не прикасалась, везде она была теплая, то есть работало кровоснабжение… Каким-то немыслимым образом, но работало. Вновь встав перед Габриэлем, я расположила ладонь на его груди — дыхания не было, сердцебиения так же. На данный момент живой являлась только кожа… но она была живой! Как минимум на верхней половине тела.