Игры в тени
Шрифт:
— Кто мне расскажет о боггарте? — мужчина окинул взглядом собравшихся.
Как всегда, руку подняла Гермиона Грейнджер и, чуть ли не подпрыгивая на скамейке, начала тянуться вверх, чтобы ее заметили.
— Да, мисс Грейнджер, — профессор добродушно улыбнулся гриффиндорке.
— Боггарт — это разновидность привидений. Никто не знает, как он выглядит на самом деле, потому что боггарт меняет свою форму в зависимости от того, кто перед ним стоит.
— Правильно. Двадцать балов Гриффиндору, — заявил Люпин. — А кто мне скажет, чем опасны боггарты?
Вновь в воздух поднялась
— Что, никто не знает? — профессор окинул взглядом аудиторию. — Может, вы, мисс Гринграсс? — Ремус посмотрел на Дафну. Та поднялась.
— Они способны принимать вид того, что человек боится больше всего, — ответила девушка.
— Правильно. Примите еще десять балов для Слизерина, — объявил тот. — А может, вы знаете, как можно защититься от боггарта?
Девушка отрицательно покачала головой.
— Тогда садитесь, я сам расскажу. Полагаю, никто этого не знает, — взгляд карих глаз в очередной раз прошелся по аудитории. На этот раз руку никто не поднял, даже Грейнджер. — Лучший способ для защиты от боггарта — это смех. Существует специальное заклинание для этого, оно звучит как «Ридикулус». Но это не все. Чтобы заклинание сработало, нужно представить какую-то деталь, которая сделает страшилище посмешищем, и твёрдо, внятно произнести: «Ридикулус», — пояснил Люпин. — И сегодня мы с вами будем учиться этому. Я как раз на днях нашел в одном из необитаемых коридоров Хогвартса боггарта и решил, что он послужит хорошим пособием. Начнем. Вслед за профессором все последовали к задней части класса.
— Мистер Лонгботтом, подойдите сюда, — попросил маг.
Гриффиндорец, перепуганный до полусмерти, подошел к Люпину. Тот ободряюще сжал его плечо, улыбаясь.
— Скажи, чего ты боишься больше всего? — спросил мужчина, переходя на дружественный тон.
— Профессора… Снейпа, — едва слышно пролепетал несчастный.
— Повтори, пожалуйста, а то я не услышал, — попросил Ремус. Ему показалось, что он что-то не так услышал. А Лонгботтом тем временем покраснел, а его лицо стало такого же цвета, как волосы Уизли.
— Профессора Снейпа, — все же нашел в себе силы и повторил гриффиндорец.
Со стороны слизеринцев послышались смешки и оскорбительные реплики. Вынуждая Невилла покраснеть еще сильнее, хотя казалось, куда уже больше. Его лицо и уши пылали, а во взгляде сиял неподдельный страх.
— Становись сюда, — кивок на место перед собой. — Сейчас я открою дверцу, а ты представишь профессора Снейпа в чем-то смешном и четко произнесешь: «Ридикулус». Справишься?
— Я постараюсь, — кивнул тот, крепко сжав в руке палочку.
Взмахнув волшебной палочкой, Люпин заставил замок на дверце шкафа исчезнуть. Секунда-вторая, послышался скрип и вот, из шкафа показалась хмурая физиономия декана Слизерина. Зельевар, гневно сверкая своими черными глазами, надвигался на гриффиндорца. Тот сжался в страхе, смотря на боггарта.
— Риди… Ридикулус! — закричал Лонгботтом. В ту же секунду черная мантия декана поменяла цвет на темно фиолетовую, вычурного покроя, а на голове появилась странного фасона шляпка с чучелом птицы.
Увидев такие перемены с внешним видом их «любимейшего» преподавателя, гриффиндорцы засмеялись.
— Молодец, Невилл, — просиял Люпин. — Двадцать баллов Гриффиндору. А теперь все построились в линию, — скомандовал тот.
Студенты начали выстраиваться, а Гарри с друзьями предусмотрительно стал позади.
За следующих полчаса Поттер узнал много интересного о своих однокурсниках. К примеру, то, что самый большой страх Уизли — гигантские пауки. Симус Финниган до ужаса боится ведьм-банши из маггловских фильмов. Грейнджер, к смеху слизеринцев, боится завалить экзамены. Кто-то боялся мумий, маггловских клоунов и даже змей.
Настала очередь Драко увидеть свой самый большой страх. Шагнув вперед, он стал наблюдать, как боггарт превращается в дементора. Фигура в балахоне, начала приближаться к нему…
— Ридикулус! — прокричал Малфой, превращая боггарт в большой мяч.
Все это время Гарри стоял на своем месте и не отводил взгляда от привидения. Он не знал, каким является его собственный страх. Секунды, пока боггарт в виде шара прыгает по полу, кажутся слизеринцу вечностью. Секунды шли, а ничего не менялось. И тут мяч превратился в черный сгусток энергии и начал издавать шипящие звуки, пятясь от слизеринца.
— Ш-ш-ш… — и существо, именуемое боггартом, исчезло в недрах шкафа, жалобно скуля.
Дверца с громким «бам» захлопнулась.
Ученики отмерли и начали шептаться, тыкая на Гарри пальцами. В основном гриффы, не отличающиеся манерами. Слизеринцы лишь искоса смотрели на своего однокурсника.
Люпин тоже встрепенулся.
— Сегодня вы увидели редкое зрелище. Боггарт принял свою истинную форму, — проговорил взволнованно учитель.
— Выходит, Поттер ничего не боится? — прозвучал вопрос из толпы львов.
— Боггарт испугался Поттера, а не тот его. Круто! — еще прозвучал чей-то голос и раздались смешки.
Прозвенел колокол.
— Все свободны. Домашнее задание на доске, — Люпин начал перекрикивать галдящих студентов. Он не удержался и окинул спину сына лучшего друга задумчивым взглядом. Очередная странность с мальчиком. Что-то в последнее время их слишком много. Гарри словно одна сплошная загадка.
— Нужно рассказать об этом Альбусу, — решил Ремус.
Ремус сжимал в ладонях чашку с ароматным чаем, грея руки. Он не стал откладывать с походом к директору, и сразу после уроков предстал перед каменной охранницей, сторожащей проход в кабинет. Альбус был у себя. Он по-отечески улыбнулся оборотню и предложил чаю.
— Мальчик мой, ты правильно сделал, что пришел ко мне, — по-доброму отозвался старик, сверкая синими глазами за стеклами очков. — Ты же знаешь, как я взволнован судьбой Гарри. Он мне как внук, — обеспокоенный вид.
— Я это понимаю, — теребя чашку отозвался Люпин. — И посчитал, что вы должны знать о произошедшем на уроке. Признаться честно, я боялся что боггарт Гарри превратится в Того-Кого-Нельзя-Называть и готовился прийти на помощь.
— Гарри такой же храбрый, как и Джеймс. В нем есть гриффиндорские черты, хоть он и учится на Слизерине. Отсутствие страха я списываю на его юношеские годы, — Дамблдор врал. Нет, старик, конечно, так не считал.