Игры в жизнь
Шрифт:
Вскоре женщина вышла из комнаты с небольшой пачкой бумаг и подошла к мужчине. Тот просмотрел бумаги, покачал головой и громко окликнул Лебедя:
— Все, Андрей Анатольевич, спасибо.
Лебедь встал, размял плечи, вызвал на экран меню общего счета, махнул рукой и подошел к мужчине.
— Что-нибудь прояснилось?
Мужчина смотрел на монитор.
— Не знаю. Сейчас посмотрим…
Лебедь повернулся к ребятам: Рита уже встала, Вампир и Зик — тоже. Они втроем стали возле Лехи и Макса и смотрели, как те проводят последний бой.
Леха
Лебедь подошел поближе и посмотрел на счет в правом верхнем углу: первый бой выиграл Макс.
И сейчас Леха тоже проигрывал, но был совершенно спокоен. По крайней мере внешне. Он спокойно крутил мышку, пальцы автоматически нажимали нужные кнопки на клавиатуре для проведения сложных комбинаций…
Лимит времени они отключили; посмотрев на проценты жизни и на время, которое они потратили на этот бой, Зик хмыкнул:
— Они еще минут тридцать будут биться.
Услышав эту фразу, Лебедь похлопал Макса по плечу.
— Достаточно. Вставайте.
Макс, пробежавшись пальцами по клавиатуре, вышел из игры. То же самое сделал и Леха; он встал со стула и с уважением протянул руку Максу:
— Сильно играешь. Красавец!
— Ты тоже. — Макс пожал ему руку, отметив краем глаза, что Вампир нахмурился из-за этого.
Почему-то недовольство Вампира доставило Максу какое-то злорадное удовольствие.
— Подождите меня внизу, — сказал Лебедь, и четверо ребят вышли из комнаты.
— Вова, — окликнул Зика мужчина за компьютером, — пойди помоги Наталье.
Вова-Зик направился в соседнюю комнату, а мужчина подошел к Лебедю с бумагами в руке и стал что-то объяснять.
Макс шел рядом с Лехой и горячо спорил насчет преимуществ кунг-фу перед капоэйрой. Шедший сзади них Вампир мрачно наблюдал за этим. Рита видела его выражение лица, но ничего не говорила.
— В капоэйре руки практически не работают, комбинаций мало, если близко подойти, то все, амба, — утверждал Макс, но Леха с ним не соглашался.
— Руки — это фигня. Когда ногами машешь словно мельничными лопастями, кто подойдет?
— Я же подошел…
— Бывает. Это ж дело такое, — спокойно кивнул Леха, — но это потому что мы в пещере дрались, отойти некуда. А ты попробуй подойти ко мне на открытом пространстве… Монтана двигается куда быстрее, чем Янг…
— В жизни нечасто бывает, что места вокруг много…
— А я, — усмехнулся Леха, — редко в жизни капоэйру использую. Мне больше тайский бокс нравится.
Они уже спустились в холл, и Вампир, услышав последнюю фразу, подошел к Лехе вплотную.
— Фомича ты тоже убил с помощью тайского бокса?
— Дим, уймись, а? Ты не думал о том, что среди тех, кого ты убил, могли быть мои друзья? Или родственники?
— Дима, правда, хватит, — неожиданно поддержал Леху Макс. — Я не знаю Фомича, но за тобой явно намного больше трупов, и кто знает…
Вампир повернулся к Рите, словно ища у нее поддержки, но Рита положила ему на плечо руку и сказала:
— Он прав, Дима. Фомича не вернешь. Нам не нужны новые смерти.
Вампир сплюнул и пошел к выходу. За ним направилась Рита. Леха посмотрел на Макса, тот развел руками.
— Фомич был его другом? — спросил Леха.
— Не знаю. Думаю, вряд ли. Скорее он злится…
— На меня?
— На тебя, на меня, на себя… на всех. Он не любит, когда не он тасует колоду, не любит быть незначимой пешкой.
— Ясно. Вые…вается, да?
— Может, и так, — пожал Макс плечами.
Они вышли из здания и остановились у порога. Метрах в десяти от них возле «БМВ» Рита что-то тихо, но очень активно доказывала Вампиру. Стоящий рядом с ними Тимур кивал, соглашаясь с девушкой.
Вампир стоял, не говоря ни слова, но на лице его отражалась мучительная борьба.
За ошибки надо платить — это Заур понимал. Упоров серьезного косяка в разводе одного лоха, который находился под крышей чеченских воров, Заур небезосновательно предполагал, что из этой ситуации могут быть два выхода: или он получает такую предъяву от чеченов, в результате которой можно потерять все, включая жизнь, или он откупается. Лучше, конечно, откупиться — авторитет чуть-чуть пошатнется, но не все будет потеряно. Лишь бы чехи в бутылку не полезли.
Поэтому, когда из Питера ему позвонили и предложили встречу, он согласился и с тревогой ждал ее результата.
Поначалу все складывалось прекрасно. Ухоженный, гладко выбритый, в дорогом костюме, молодой — лет тридцати — парень с короткой стрижкой и сплющенным боксерским носом, совершенно не похожий на «лицо кавказской национальности», с пониманием отнесся к проблеме Заура. Крутя массивный перстень с крупным бриллиантом на пальце, он согласился с тем, что каждый зарабатывает хлеб так, как он может. Согласился, но сразу добавил, что, работая для себя, не стоит мешать другим. Не надо поднимать шум? Без проблем. Как только вот можно компенсировать те убытки, которые понесли уважаемые люди в результате несколько грубой работы Заура?
Деньги? Нет, деньги не интересуют. Нужно налаженное производство. Здесь, в городе Заура. Хорошее производство, конечно, не какой-нибудь супергигант, но и не дешевая хлебопекарня. Что-нибудь вроде цеха по производству консервов — тушенки, рыбы… Он у вас один такой крупный. Ты, Заур, в доле сидишь на этом заводе…
Заур сразу понял, о чем идет речь. Не в самом городе, а в области этот цех. Раскрученный и в данный момент набирающий обороты небольшой завод, готовящийся к расширению. Уже сейчас налажены контакты с Москвой, Питером, поставки на Украину, в Белоруссию… Хорошие подъемы должны были быть. Шульга три года бился над этим заводом, для него он смыслом жизни стал. Заур туда кинул немалые деньги. И все старания коту под хвост?!