Их позвал горизонт
Шрифт:
Вся беда была в том, что к югу от 50-й параллели корабли заходили очень редко. Теперь Куку предписывалось "обойти земной шар в высоких широтах…"
13 июля 1772 года — ровно через год после возвращения "Индевра" кэты "Резолюшн" и "Адвенчер" вышли из Плимута.
Кук стал первым, кто пересек Южный полярный круг. Это произошло 17 января 1773 года. Корабли были совсем не подготовлены к полярному плаванию, и температура в кубриках была приблизительно такая же, как и на палубе.
"Снасти все обмерзли и украсились сосульками, — писал Кук. — Наши ванты подобны были проволоке, паруса — словно доски или металлические листы, а шкивы примерзли к блокам так, что требовались большие усилия, чтобы приспустить или поднять марселя. Холод был нестерпимым, все море покрыто льдом".
Раз за разом Кук повторял попытки пробиться как можно дальше к югу. Он выполнил инструкцию Адмиралтейства: обошел вокруг света в высоких широтах.
"Стремление достичь цели завело меня не только дальше всех прочих людей — моих предшественников, но и дальше предела, до которого, как я полагаю, вообще может дойти человек, — писал Кук. — Внешний, или северный, край этого огромного ледяного поля состоял из битого льда или ледяных осколков, столь тесно сплоченных, что ничто не могло проникнуть туда. Примерно на милю дальше начинался твердый лед — одно сплошное компактное тело… В этом поле мы насчитали 97 ледяных холмов, или гор, и очень многие из них были чрезвычайно большие… Мы уже не могли ни на один дюйм продвинуться к югу, и поэтому не требуется никаких иных доводов, чтобы объяснить необходимость возвращения к северу; в это время мы были в широте 71°10' с. ш. и в долготе 106°54' з. д.".
К этому времени корабли уже разлучились. Тобайас Фюрно, капитан "Адвенчера", счел свою задачу выполненной и ушел в Англию. Все моряки "Резолюшн" тоже были уверены, что плавание заканчивается. Все словно забыли об одержимости Кука: ведь не иссякли еще запасы продовольствия, команда здорова, а следовательно, плавание должно продолжаться!
Мидшипмен Джон Эллиотт (звание "мидшипмен" можно условно приравнять к званию "гардемарин" в русском флоте) писал тогда: "Мы все в это время страшно измучились, ибо, идя на O [5] , вбили себе в голову, что следуем прямо к мысу Горн по дороге к дому. Наши запасы чая, сахара и всего прочего быстро расходовались, в связи с этим много намеков делалось капитану Куку. Но он лишь улыбался и ничего не говорил, так что даже первый его помощник не знал, когда мы покинем какое-либо место и когда придем в следующее. В этом, да и во всех прочих отношениях, он был самым подходящим человеком для такого плавания. И вот все наши надежды лопнули в одно мгновение, ибо… вместо того, чтобы идти на O, капитан Кук приказал вести корабль на S. Мы были крайне изумлены, и был момент, когда на корабле едва не начался ропот".
5
Ost
Приблизительно в это же время Кук записывал в дневнике: "Следует отдать должное моим спутникам — при любых обстоятельствах они проявляли готовность всеми возможными средствами содействовать мне в успехе задуманных предприятий. В этой связи вряд ли необходимо упоминать о том, что матросы всегда были расторопны и послушны и в данном случае отнюдь не желали, чтобы путешествие наше закончилось. Их радовала перспектива того, что плавание увеличится на год".
"Так кто же был прав, Эллиотт или Кук? — задает вопросы биограф. Чего хотела команда — сразу же отправиться в Англию или еще один, а то и два года провести в южных морях и все это время испытывать лишения и тоску по родине?"
Можно сказать одно — мидшипмен Джон Эллиотт и капитан Джеймс Кук смотрели на мир разными глазами. Чай, сахар? Все страшно измучились? Ропот? Какая ерунда! Надо сделать все, что нужно, надо сделать все, что можно. А потом — сделать невозможное!
После плавания Кука сомнений не осталось: "уравновешивающий материк" не существует. "Я обошел теперь Южный океан в высоких широтах, — писал Кук, — и пересек его таким образом, что не осталось пространства, где мог бы находиться материк, — кроме как вблизи полюса, в местах недоступных для мореплавания".
Надо подчеркнуть, что Кук опровергал и отверг только существование огромного "уравновешивающего" материка. "Я не стану отрицать, — писал он, — что близ полюса может находиться континент или земля значительных размеров — напротив, я держусь мнения, что такая земля там есть".
Но географы были настолько потрясены крахом своих теоретических умозаключений, что навсегда постарались "забыть" о южном материке. По иронии судьбы, когда Антарктида была уже открыта, они продолжали "не верить" в ее существование. Забавное впечатление производят карты, составленные в начале нашего века, на которых нанесены по периметру сотни и тысячи километров побережья южного материка, а в центре ничтоже сумняшеся подписано — "Южный океан"!
Наверное, если бы Кук совершил только одно — первое — плавание, мы называли бы его великим мореплавателем. Он открыл миру Океанию! Теперь, после окончания второго, он стал величайшим. Он совершил переворот в географической науке. Авторитет Кука непререкаем. Когда через год Кук отправился в свое третье, последнее, плавание, Франция и США приняли совершенно беспрецедентное решение. Несмотря на войну с англичанами, несмотря на то, что их корабли на всех океанах безжалостно топят все суда англичан — и военные, и торговые, несмотря на все это, они объявят неприкосновенными корабли английского мореплавателя Джеймса Кука.
Сын батрака — в зените славы!
Глядя на портрет Кука, написанный в это время, трудно избавиться от впечатления, что весь его облик источает какую-то всесокрушающую силу. Высокий лоб, прямой нос, резкие черты лица. Особенно выразительны глаза, взгляд которых, даже с портрета, нелегко выдержать.
Кук был равнодушен к славе, само достижение цели было для него лучшей наградой. Всего через 12 дней после возвращения в Англию он с тоской пишет старому другу: "…несколько месяцев назад мне казалось тесным все южное полушарие, теперь же я ограничен стенами…"
Он был принят королем, получил звание капитана 1-го ранга, получил почетную и спокойную должность Главного смотрителя Гринвичского морского госпиталя… Но не прошло и года, как он вновь поднялся на капитанский мостик "Резолюшн".
На этот раз главной целью экспедиции были поиски Северо-Западного прохода — морского пути из Тихого океана в Атлантический, вокруг северных берегов Северной Америки.
12 июля 1776 года "Резолюшн" под командой Кука вышел в плавание. 10 ноября в Кейптауне к нему присоединился "Дискавери" под командой Чарлза Кларка.
В Тихом океане Кук вначале направился к любимым островам Дружбы, к архипелагу Тонга. Здесь корабли надолго задержались, бесцельно и неторопливо двигаясь от острова к острову.
Создается впечатление, что капитан просто-напросто устал. Много лет (если отбросить детство, ровно столько, сколько он прожил) Кук не знал отдыха, настойчиво идя вверх по лестнице жизни. В 1762 году он женился. Но из прошедших пятнадцати лет он только года три был дома, в промежутках между экспедициями. Все это плюс безумное напряжение двух подряд кругосветных плаваний — шесть лет! — не могло не сказаться. Он конечно же устал. Он стал еще более холоден, более неприступен в отношениях с подчиненными, более жесток в отношениях с туземцами. Иногда им овладевали безудержные приступы ярости, когда он уже не мог контролировать свои поступки. Мидшипмен Дж. Тревенен в своих записках называет такие припадки туземным словом "хейва" и поясняет: "хейва — это такая пляска у островитян южных морей, которая очень напоминает конвульсии".