Их позвал горизонт
Шрифт:
Много лет спустя после того дня будет задан этот вопрос. Папуасы знают, убеждены, что Маклай не может сказать неправду. "Баллал Маклай худи" (Слово Маклая одно) — новая поговорка туземцев окружающих деревень.
"Скажи я "да", я поколебаю сам значительно свою репутацию… Сказать "нет" — нельзя… завтра или через несколько дней какая-нибудь случайность может показать туземцам, что Маклай сказал неправду".
Вот вам, читатель, еще одна возможность самостоятельно найти решение. Да или нет? Несколько десятков туземцев, собравшихся в буамбрамру, хижине заседаний, напряженно замолкли.
"Я нашел мой ответ. Сняв со стены… тяжелое и острое копье, которое, метко брошенное, могло причинить неминуемую смерть, я подошел к Саулу, стоявшему посреди буамбрамры и следившему за моими движениями. Я подал ему копье, отошел на несколько шагов и остановился против него. Я снял шляпу, широкие поля которой закрывали мое лицо, я хотел, чтобы туземцы могли по выражению моего лица видеть, что Маклай не шутит и не моргнет, что бы ни случилось. Я сказал тогда: "Посмотри, может ли Маклай умереть?" Недоумевавший Саул хотя и понял смысл моего предложения, но даже не поднял копье и первый заговорил: "Арен, арен!" (нет, нет!). Между тем некоторые из присутствовавших бросились ко мне, как бы желая заслонить меня своим телом от копья Саула… ответ оказался удовлетворительным".
Удивительным, воистину сверхъестественным мужеством обладал этот невысокий болезненный человек.
В 1874 году сотня головорезов во главе с неким капитаном Мавары, самозваным раджой острова, ставленником малайских "властей", напала на небольшую деревеньку, где на этот раз поселился Маклай. Некоторые жители были убиты, другие уведены в плен. Хижина Маклая разграблена.
Несколько недель спустя Маклаю и капитану Мавары довелось встретиться. Кругом были люди Мавары, но Маклай действовал решительно. Выхватив пистолет, он скомандовал: "Связать его!"
"Этот человек, который был вдвое или втрое сильнее меня… теперь дрожал всем телом…"
Наверное, такое вот хладнокровное мужество было необходимо. Маклай выказывал его неоднократно. Но сила — плохой помощник при установлении контакта.
"Вы хотите, чтобы туземцы вас боялись благодаря револьверу и ружью, говорил Николай Николаевич, обращаясь к Пальди, — я же добивался и добился их доверия и дружбы".
Пожалуй, еще поселившись на мысе Уединения, вдали от деревень папуасов, Миклухо-Маклай сделал первый, самый важный шаг в установлении контакта. Он не вторгался в их владения, не нарушал установившегося уклада жизни. Он расчистил площадку в девственном лесу и поселился рядом.
Этологи — ученые, изучающие поведение животных, пишут, что даже у братьев наших меньших есть некие "представления о справедливости". Известный ученый Конрад Лоренц советует: если хотите "познакомить" двух животных, приводите сильное к слабому. Даже собака в значительной степени потеряет свою агрессивность, попав в дом, где живет кошка.
Папуасы, приходя к хижине Маклая, вели себя робко — ведь это была не их территория. И сам Маклай, впервые посетив туземную деревню, действовал "в традициях" наших предков.
Конечно, он проявил огромное мужество, когда лег спать (и уснул!) среди враждебно настроенных папуасов. Но, кроме того, он инстинктивно выбрал единственно верный путь — продемонстрировал свои добрые намерения, если хотите — беззащитность…
И потекли день за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем.
"Сплю я здесь обыкновенно от 9, редко от 10 часов вечера до 5 утра; на сиесту (от часу до двух пополудни) полагается еще час. К этим восьми или девяти часам прибавлю на еду три раза в день около часа с половиной, на разговоры с туземцами и слугами уходит еще один час. На работу, таким образом, мне остается около 12 часов в день".
За первые четыре месяца он всего пять раз побывал в соседней деревне Горенду; но не из страха, а из боязни быть навязчивым.
Заметив, что папуасы прячут от него жен и детей, Маклай каждый раз предупреждал свистком о своем приходе в деревню. Заметив, что от него скрывают многие стороны быта, обряды, не старался разузнать то, что держали от него в тайне.
"Знание языка, я убежден, — единственное средство для удаления недоверия", — писал Миклухо-Маклай.
Безусловно, взаимное непонимание — одно из главных препятствий для установления контакта. Только читая дневники путешественника, начинаешь понимать, насколько это препятствие труднопреодолимо.
"Все, на что нельзя указать пальцем, остается мне неизвестным", записывает он, уже прожив два месяца среди папуасов.
Сколько времени, труда, выдумки нужно было употребить, чтобы узнать перевод одного только слова!
Вот одна из историй, рассказанная Николаем Николаевичем.
"Как объяснить, что желаешь знать слово "хорошо"?.. Берешь какой-нибудь предмет, о котором знаешь, что он туземцу нравится… и говоришь "хорошо", стараясь при этом делать довольную физиономию. Туземец знает, что, услыхав русское слово, он должен сказать свое, и говорит какое-нибудь. Потом показываешь другой предмет, делаешь кислую физиономию и бросаешь его с пренебрежением… Пробуешь несколько раз с различными туземцами — слова выходят различные. Наконец, после многих попыток и сомнений, я наткнулся на одного туземца, который, как я был убежден, меня понял. Оказалось, слово "хорошо" по-папуасски — "казь".
Месяца два Маклай употреблял слово "казь" в смысле "хорошо", и туземцы каждый раз с довольными физиономиями кивали головой — "казь", "казь". Но потом сам Николай Николаевич заметил, что как будто не все его понимают. Решил проверить, отыскал самого сметливого папуаса. Показал черепки разбитого горшка, а потом целый, хороший.
"Ваб!" — говорит папуас.
Николай Николаевич вновь решил проверить. Показывает несъедобный плод, а потом хороший. Спрашивает: "Ваб?" — "Ваб!" Показывает дырявый башмак, а потом целый: "Ваб?" — "Ваб!"
Теперь уже слово "ваб" Николай Николаевич употреблял в смысле "хорошо", но через месяц выяснил, что "казь", оказывается, название табака, а "ваб" означает "большой горшок".
Опять неудача!
Тогда Маклай прибегнул к хитрости: "Я стал давать пробовать разные соленые, горькие, кислые вещества и стал прислушиваться к тому, что говорят пробующие своим товарищам. Я узнал, что "дурно", "скверно" — одним словом, "нехорошо" выражается словом "борле". С помощью слова "борле", которое оказалось понятным для всех, я добился от Туя значения противоположного, которое есть "ауе"".