Иисус, прерванное Слово: Как на самом деле зарождалось христианство
Шрифт:
Я не совсем уверен, как следует отвечать на первое утверждение, поскольку я всегда говорил, что большинство разночтений в тексте несущественны (например, на с. 26 книги «Искаженные слова Иисуса»). Возможно, все дело в том, что я повторял это недостаточно убедительно и, обсуждая значимые разночтения, одним этим вводил читателей в заблуждение, заставлял думать, что положение гораздо серьезнее, чем на самом деле. У меня сложилось впечатление, что критики предпочли бы видеть, как я пишу преимущественно о незначительных изменениях текста, не имеющих особого смысла. Но разве представляла бы интерес подобнаякнига?
На второе возражение я хотел бы ответить подробнее. С моей точки зрения, утверждение, будто ни одно из текстовых разночтений на самом деле не имеет значения, попросту неверно. Некоторые из библейских разночтений значат очень много.
Отвечая
а. Говорить об отсутствии влияния на важные учения попросту неверно. Приведу пример: единственное место во всем Новом Завете, где явным образом изложено учение о Троице, — отрывок, вошедший в современные переводы (1 Ин 5:7–8), но отсутствующий в подавляющем большинстве греческих манускриптов Нового Завета. Полагаю, что христианское учение о Троице имеет большое значение. Как правило, на это возражают, что учение о Троице можно найти в Библии, не обращаясь к 1 Ин 5:7–8. А я отвечаю, что то же самое справедливо для каждого отдельно взятого христианского догмата. Насколько мне известно, богословы не называют учением то, что встречается всего в одном стихе; можно убрать из Писания почти любой стих и все-таки найти содержащееся в нем христианское учение в другом отрывке — разумеется, если как следует поискать[68].
б. На мой взгляд, считать, что в конечном итоге текстовые разночтения неважны, так как не влияют на основополагающие христианские идеи, — значит пользоваться странным критерием значимости. Почему этим критерием оказывается христианское учение? Предположим, к примеру, что мы нашли манускрипт Евангелия от Матфея, в котором по какой-либо причине отсутствуют главы 4-13. Имеет ли значение эта находка? По-моему, да. Но повлияет ли она на какое-либо учение? Ничуть. Или дойдем в примерах до крайности, предположим, что мы проснулись завтра утром и обнаружили, что из всех Новых Заветов на планете бесследно исчезли Евангелие от Марка, Послание к Филиппийцам, Послание Иакова и Первое послание Петра. Имеет ли значение этот случай? Да, притом огромное! Повлияет ли он на какие-либо христианские идеи? Ни в малейшей степени.
в. И самое важное: определенные текстовые разночтения значат очень много не только для «основополагающих христианских идей».
1. Некоторые из разночтений важны для толкования целых книг Нового Завета. Рассмотрим пару разночтений в Евангелии от Луки. Во-первых, какого мнения придерживался Лука — что Иисус встречал смерть в муках или что был спокоен и держал себя в руках — зависит от того, как расценить текстовое разночтение в Лк 22:43–44, где Иисус роняет капли пота, похожие на кровь, перед тем, как его берут под стражу. Оставим эти стихи на месте, как в некоторых манускриптах, и увидим, что муки Иисуса несомненны. Вычеркнем эти стихи — и муки исчезнут, и не только в этом отрывке, но и во всем повествовании Луки о Страстях Господних, как мы видели ранее, отмечая, что Лука удалил из текста все упоминания Марка о боли и неуверенности Иисуса вплоть до самой смерти. Во-вторых, считал ли Лука смерть Иисуса искуплением грехов? Смотря, как поступить с Лк 22:19–20. Повсюду в своем тексте, как в главе 3, Лука избавился от встречающихся у Марка упоминаний о том, что смерть Иисуса явилась искуплением. Единственный отголосок этого учения обнаруживается в некоторых манускриптах, в эпизоде с Тайной вечерей, где Иисус говорит, что хлеб — его тело, которое предается «за вас», а чаша — его кровь, которая проливается «за вас». Но в наших самых ранних и наиболее сохранившихся манускриптах эти слова отсутствуют (большая часть стиха 19 и весь стих 20). Видимо, переписчики добавили их, чтобы привести представления Луки о смерти Иисуса в соответствие с представлениями Марка и Матфея. По-моему, это очень важно — конечно, если не считать, что взгляды Луки на предмет вообще не имеют значения.
2. Некоторые разночтения, в том числе только что упомянутые, чрезвычайно важны для понимания преданий об Иисусе, имевших хождение в среде ранних христиан. Действительно ли Иисус встречался с женщиной, взятой в прелюбодеянии, и ее обвинителями, сказав при этом: «Кто из вас без греха, первый брось на нее камень», а после ухода обвинителей сообщил женщине: «И Я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши»? Смотря какой манускрипт Евангелия от Иоанна читать. На самом ли деле Иисус после воскресения сказал ученикам, что те, кто уверуют в него, смогут брать змей и пить яд, который им не повредит? Смотря к какой рукописи Евангелия от Марка мы обратимся.
3. Некоторые разночтения играют решающую роль в понимании событий, происходивших в сообществах, где жили переписчики, копировавшие эти тексты. Например, некоторые из них пропускали молитву Иисуса во время казни: «Отче! прости им, ибо не знают, что делают» (Лк 23:34). Ранние христиане воспринимали ее как молитву о прощении иудеев, не понимающих, что они делают. Неудивительно, что некоторые переписчики в условиях христианского антииудаизма, характерного для II и III веков, когда многие христиане верили, что иудеи знали, что творят и что Бог не простил их, пропускали эти строки. Или возьмем пример из Павла: по-видимому, предписание апостола женщинам молчать в церквах и подчиняться мужьям первоначально не входило в 1 Кор 14 (стихи 34–35), а было добавлено переписчиками позднее, чтобы указать женщинам их место. Важно это или нет?
г. И наконец, должен признаться, я не верю консервативным евангеликам, когда они говорят, что текстовые разночтения Нового Завета не имеют особого значения. Если они и вправду несущественны, зачем консервативные евангелические семинарии — например, Далласская богословская семинария, возглавляемая, кстати, одним из моих самых рьяных критиков по этому вопросу, или Новоорлеанская баптистская богословская семинария — тратят миллионы долларов на изучение греческих манускриптов Нового Завета? Если различия в манускриптах неважны, зачем трудиться изучать их? Если они не имеют ровным счетом никакого значения, зачем посвящать их исследованию карьеру? Если они несущественны, с какой стати тратить на них миллионы долларов? Интересно, с какими словами эти люди собирают средства на осуществление своих проектов — «мы предлагаем вам вложить пятьсот тысяч долларов, чтобы мы могли исследовать манускрипты Нового Завета, потому что считаем, что они не имеют никакого значения»?
Думаю, значение этих манускриптов очевидно. Они важны для истолкования Нового Завета, для сбора сведений об историческом Иисусе, для понимания истории христианской церкви после его смерти. Те, кто твердит о незначительности, либо пытаются успокоить всех встревоженных оглаской исторических фактов, либо обманывают самих себя.
Формирование канона Писания
Однако проблема представлений о содержании в Библии слов, ниспосланных самим Богом, гораздо шире, она не ограничена тем, что эти слова нам не всегда известны. Кроме того, неясно, попали ли в Библию именно те книги, которые с самого начала предназначил для нее Бог. Откуда нам знать, что в Библию вошли только те книги, которые должны были? Как убедиться, что в Библии собраны богодухновенные книги все до единой?[69]
Кое-кто из моих студентов склонен полагать, что Библия просто спустилась с небес однажды в июле, вскоре после смерти Иисуса. Новый Завет — это Новый Завет. Он всегда был и всегда будет. Можно пойти в любой магазин в любой части нашей или любой другой западной страны, купить Новый Завет и увидеть в нем все то же собрание 27 книг: четыре Евангелия, за ними Деяния, потом Послания и наконец Апокалипсис. Так было всегда, это несомненно.
Но на самом деле так было не всегда. Наоборот, о том, какие книги должны войти в Библию, велись долгие и ожесточенные споры. Как бы трудно ни верилось в это, окончательное решение, с которым согласились бы все церкви мира, так и не было принято; в истории всегда находились церкви разных стран (Сирии, Армении, Эфиопии), каноническое Писание в которых несколько отличалось от нашего. Даже канон из 27 книг, знакомый всем нам, не был принят ни одним церковным советом или собором — вплоть до XVI века, до контрреформационного католического Тридентского собора, который также утвердил канон Ветхого Завета в ответ на широко распространенное в протестантских кругах отрицание этих книг как неканонических[70]. Как ни странно, канон, сформировавшийся без особой определенности и далеко не в одночасье, появился без какого-либо голосования.
Но это не значит, что он возник случайно. Канон сформировался в процессе продолжительных споров и конфликтов по поводу книг, которые следовало включить в него. Эти споры питали не только общие соображения и желание знать, какие книги считать авторитетными, но и в большей мере — вполне реальная угроза, с которой столкнулись ранние христиане. В первые несколько веков существования церкви множество различных христианских групп придерживались широкого спектра богословских и духовных взглядов. Их мнения решительно расходились по самым фундаментальным вопросам: сколько всего богов? Был ли Иисус человеком? Имел ли он божественную природу? Добрый и злой по своей природе материальный мир? Приходит ли спасение в период пребывания в человеческом теле или после того, как это тело будет покинуто? Имеет ли смерть Иисуса какое-либо отношение к спасению?