Икона для Бешеного 2
Шрифт:
В определенных кругах России он пользовался непререкаемым авторитетом и знал очень много, что в принципе было небезопасно. Но Суслин с полным основанием полагал, что его полезность в делах перевешивает опасность обладания чужими секретами, и потому имел лишь необходимый минимум охраны, состоявшей, правда, из отставных альпийских стрелков, отслуживших в швейцарской и австрийской армии. Конечно же, эти бравые ребята не могли сравниваться с русским спецназом, но все же кое-что умели и могли.
Тщательно планируя акции своей будущей мести, Панкрат увлекся альпинизмом.
Панкрат искренне восхищался гармоничной жизнью, которую прожил Ульрих, и в глубине души завидовал ему. У старика никогда не было ни телефона, ни автомобиля, ни даже велосипеда. Только лыжи да собственные ноги. Физически он был крепок и до глубокой старости сам рубил дрова — в доме были печи и камины.
Уходя с Ульрихом вдвоем в горы, Панкрат ощущал неведомое ранее чувство спокойного блаженства. Суровая, вечная, ничем не замутненная красота гор выковывала такие простые и чистые натуры, каким и был Ульрих. Панкрата непреодолимо тянуло к этому исполненному достоинства старику потому, что сам он был другим — скрытным, лживым и полным не выплеснувшейся злобы на весь белый свет.
Опьяненный горным воздухом после прогулок, он сидел один перед горящим камином и думал о том, с каким бы удовольствием он разбомбил бы родное Добрятино или выпустил по нему пару–другую ракет класса «воздух–земля». Но даже если бы эта несбыточная мечта вдруг осуществилась, это ничего бы не решало. В других деревнях, городках и городах в самых разных концах Земли такие же, как он, мальчишки и девчонки страдали от унижения сверстниками и взрослыми. Панкрат готовился к тому, чтобы за всех них отомстить. И, как уже было сказано, всем!
Именно такой он видел свою миссию в оставшиеся ему годы. Этакий граф Монте–Кристо из села Добрятино. Одинокий, затравленный волчонок вырос в матерого волчару, не знающего пощады к своим будущим жертвам.
Нелюбовь к людям, зародившаяся в детстве, в зрелые годы только укрепилась. Накопленный за годы опыт свидетельствовал — и в отдельном человеке, и в человечестве как таковом очень мало достойного любви или хотя бы элементарного уважения.
Жену он никогда не любил, но относился к ней по–доброму, как к товарищу по несчастью. Любил ли он собственных детей?
На этот вопрос он и сам вряд ли бы однозначно ответил. Он делал для них все, чтобы они никогда не чувствовали себя ущемленными и ущербными, но с годами сознательно отстранялся от них. Лишенные благодаря отцу той жизненной школы, которую пришлось пройти ему самому, они никогда его не смогут понять. Они будут совсем иными, чуждыми для него людьми. И он знал, что
Внимательно следящий за всеми российскими богатеями, как явными, так и тайными, Иван обратил внимание на Суслина, как только тот поселился в Швейцарии, но со знакомством не спешил. Через несколько месяцев они столкнулись на каком-то деловом ужине в Берне, и их представили друг другу.
Иван, как и другие Члены Совета Пяти, активно участвовали в крупном мировом бизнесе, отчасти для прикрытия главной деятельности, но и ради бизнеса как такового. В ближайшие дни Совет Пяти и его деловые партнеры планировали поднять цену на одни акции и опустить на другие. На всей Земле об этом знала дюжина человек.
Аппетитно поглощая омара, Иван посоветовал Панкрату на следующий день купить одни акции и продать другие.
Суслин рискнул, послушался и не прогадал, став за пятнадцать минут на несколько десятков миллионов богаче. Естественно, после чего Ивана зауважал.
Иван же, будучи высокопрофессиональным психологом и тонким знатоком человеческих душ, без труда раскусил, что из себя представляет этот лысеющий, белобрысый, скромно одетый мужчина средних лет. Без промедления Иван доложил остальным Членам Совета Пяти свои соображения. Решение было принято единогласно — начать сотрудничать с Панкратом Суслиным.
Далее события развивались так. Панкрат по делам должен был лететь в США и загодя сообщил об этом Ивану. Злодей он был вежливый и правила поведения в бизнес–сообществе усвоил хорошо. Иван позвонил сам и предложил встретиться.
После обмена ничего не значащими любезностями Иван, не мудрствуя лукаво, предложил Панкрату участие в осуществлении нескольких проектов Совета Пяти в России, которые по своим целям полностью совпали с намерениями самого Панкрата. Он не задавал лишних вопросов, что понравилось Ивану, и даже предложил свое финансовое участие. Это окончательно убедило Ивана в том, что и на сей раз он не ошибся.
Само собой разумеется, о Совете Пяти Панкрат Суслин ничего не знал, однако довольно скоро сообразил, что Иван — шишка в какой-то тайной и могущественной организации, цели которой полностью, совпадают с его собственными. Больше его ничего не интересовало.
Какое-то время Иван приглядывался к Панкрату, изучая его на предмет соответствия требованиям, предъявляемым к. потенциальному членству в Совете Пяти, однако сам эту идею и отверг. Во–первых, Панкрат был уже не так молод, а во–вторых, он был лишен серьезных амбиций и при всей своей практической деловой хватке был человеком ограниченным.
Во время второй встречи они откровенно признались друг другу в стойкой ненависти к бывшей Родине и одновременно в нелюбви к США. Рассказывая Панкрату о своем прошлом, Иван намеренно сделал акцент на том, что еще мальчишкой был не таким, как все, терпеть не мог своих сверстников, которые платили ему той же монетой. Суслин встретил родственную душу и без колебаний записался в союзники.