Иллюзия бессмертия
Шрифт:
— И то правда, — поддакнула Урсула. — Пора и честь знать.
Под ногой старухи скрипнула половица, и женщина тихо вздохнула:
— А дом у тебя, темный, хороший. Добротный. С душой да любовью сделан. В каждой мелочи.
Выбравшись на крыльцо, она устало сгорбилась, опираясь о посох, и закрыла глаза, втягивая носом запах травы и леса.
Внезапно налетевший порыв ветра разметал седые космы колдуньи, а потом весело загремел разноцветными оберегами на ее посохе.
Кривая улыбка разомкнула потрескавшиеся губы одэйи, углубив
— Вернулся, баловник, — лукаво приоткрыла один глаз она. — И где ж тебя так долго носило?
Ветерок протяжно ухнул и, радостно подвывая, завертелся вокруг улыбающейся старухи.
— Ну, будет. Будет, — ласково шепнула Урсула. — Молодец. Спасибо за помощь.
Обернувшись к стоящему в дверях Айту, она высоко вскинула седую бровь и торжественно произнесла:
— Твоя миссия выполнена, темный. Белое братство уже на подходе.
Айт криво усмехнулся и иронично приподнял бровь.
— Хочешь сказать, что я тебе больше не нужен?
— Я помню о своем обещании, — сердито каркнула Урсула. — Первая одэйя свое слово держит. Обещаю, что уговорю светлых помочь тебе с Морганой.
— Ну, тогда ты должна помнить, что мне нужна искра инглии светлой Хранительницы. Так что придется тебе меня потерпеть до обряда.
Старуха недовольно поджала губы. И рада была возразить, да нечем было.
— Держись при светлых от нее подальше, — кивнув головой на Вайолет, буркнула одарину она. — Ежели кто из лаиров чего заподозрит — добром не кончится.
Не стал говорить одэйе Айт, что он не зеленый юнец, чтобы учить его элементарной осторожности, лишь мрачно глянул на одэйю исподлобья, да крепко затянув шнурок на сумке, перебросил ее через плечо.
— Уходим. Моргана теперь знает, что с нами идет рохр.
Она дриммов землю рыть заставит, лишь бы его нашли.
Широкие плечи Доммэ виновато опустились, собственно, и лицо парня выражало не меньшее сожаление. Молча шагнув следом за Айтом, он обернулся рохром и спокойно лег у ног Урсулы, которая не удержалась от свойственного ей сарказма:
— Ишь ты, какой послушный стал. Почаще тебе мозги вправлять надо, глядишь, думать будешь головой, а не хвостом.
Пес угрожающе зарычал, но это не возымело никакого эффекта на нагло взобравшуюся на его спину старуху.
— Не рычи, — стукнула по лбу его своим посохом она. — Лучше тебе будет стыдно сейчас, чем мучительно больно, когда из-за твоей глупости кто-нибудь погибнет.
Опасаясь стать очередной мишенью для едких замечаний Урсулы, Вайолет вмешиваться не стала, лишь заняла место у нее за спиной и тихо объявила:
— Можем ехать.
Радостно встрепенувшийся ветерок резко дунул в лохматую морду рохра, вынудив оборотня прищуриться, а затем ласково лизнул морщинистую щеку одэйи да нежно причесал ее седые волосы.
— Ну, веди, баловник, — довольно вздохнула старуха, предвкушающе задвигав носом, словно чуяла им запахи за версту.
Сверкающая вязь активированной Айтом защиты на миг
Вайолет с грустью покидала место, с которым у нее теперь было связано так много воспоминаний, и прежде чем украшенная резьбой крыша домика скрылась из виду, девушка инстинктивно закрыла глаза и загадала желание — импульсивное, по-девичьи наивное, из разряда тех, что принято называть несбыточным. Но не мечтать о том, чтобы вернуться сюда и всю оставшуюся жизнь прожить с Айтом в этом уголке счастья и покоя, она не могла.
ГЛАВА 27
Дым от костров и готовящейся на них еды Кин учуял еще за версту, а потому сбросил скорость и теперь так осторожно ступал мощными лапами по земле, что, несмотря на нешуточный вес зверя, да еще и сидящего на его спине Грайда, не издавал даже шороха.
Запах усиливался, и вдобавок к нему чуткий слух рохра стал улавливать далекие звуки: стук топора, человечий гомон, лязг оружия, шаги, треск.
Остановившись, зверь опустился на землю и бесцеремонно сбросил с себя своего наездника.
— Ты чего? — отряхиваясь от налипшей на штаны сухой травы и мусора, поинтересовался Грайд.
Тело рохра неуловимо быстро трансформировалось в человеческое, и Кин, расправив широкие плечи, напряженно огляделся по сторонам:
— Дальше в ипостаси зверя идти опасно. Какое-то поселение впереди.
— Да не должно тут ничего быть, — изумился темный. — До дворца одэй рукой подать, и, если мне не изменяет память, никаких поселений в радиусе нескольких десятков миль тут не было.
— Ты сколько пугалом бестелесным был? — зыркнул на него Кин. — Три года? Мало ли, что за такой срок измениться могло. Ежели я говорю, что впереди поселение — так оно и есть. Носом чую.
Грайд недовольно поморщился, но спорить не стал. Может, и прав оборотень, хотя, сколько маг помнил, люди суеверно боялись селиться в непосредственной близости от цитаделей темных и светлых магов. Уж больно часто те воевали друг с другом, а как известно, лес рубят — щепки летят.
Стараясь подражать рохру, темный бесшумно следовал за ним по пятам, не без удивления наблюдая, как парень то и дело замирает, прислушивается, принюхивается и меняет направление, пока и сам не почувствовал запах дыма да аромат стабрицы — мясной похлебки с грибами, какую частенько варили на привалах дриммы.
Схватив Кина за руку, Грайд тихо прошептал:
— Это не поселение. Похоже, что впереди лагерь дриммов.
— А что они здесь делают? — удивился рохр.
— Понятия не имею. Разведать надо.
Оборотень чуть призадумался, хмуря светлые брови, а потом согласно кивнул:
— Я перекинусь и пойду, послушаю, о чем они там говорят.
— Тут сиди, — не согласился с ним темный. — Не ровен час, твою лохматую морду караул заметит. А я на себя чары невидимости наброшу и стану незаметным для всех.