Иллюзия бессмертия
Шрифт:
Она чуть переместилась влево, потом поднялась вверх, вынюхивая и заглядывая в каждую щель. Раздраженно дернувшись, тень, наконец, скользнула вниз, и оттуда послышался недовольный мужской голос:
— Здесь тоже никого нет, командир. Может, подождем до утра и возобновим поиски?
— Продолжаем, — рявкнули ему в ответ. — Девка ранена. Они не могли далеко уйти. Вперед. Обыскать каждое дерево и куст.
Под копытами лошадей затрещал хворост, лес наполнился шумом непрошеного вторжения и эманациями враждебности.
Вайолет казалось, что рука Айта, все еще закрывающая ей рот,
— Ушли, — шепнул Айт, осторожно высвобождая девушку из своего захвата.
— И что нам теперь делать? Куда идти? — тревожно взглянула на него она.
— Никуда, — мрачно усмехнулся одарин, снимая с себя куртку и набрасывая ее на плечи Фиалки. — Спать будем.
Вайолет недоуменно подняла голову, всматриваясь в лицо мужчины. Он шутит? Он действительно сможет спокойно спать, в то время как вокруг бродят слуги Морганы?
— Ничего надежнее этого убежища на ночь у нас все равно нет, — верно истолковал ее взгляд одарин. — А тебе нужен отдых. Как твоя нога? Болит?
В свете последних событий Вайолет вообще перестала обращать внимание на боль в ноге, и только сейчас, когда Айт о ней напомнил, почувствовала, что рана ощутимо заныла.
— Надо сменить повязку.
Мужчина без лишних слов и предупреждений стянул с ноги юной Хранительницы сапог и, не обращая внимания на ее растерянность, закатал штанину, разматывая пропитавшуюся кровью ткань.
Глядя на то, как темный одарин возится с ее раной, девушка испытывала и стеснение, и трепет. С одной стороны — было неловко от того, как интимно прикасается к ней Айт, а с другой — от понимания явной деликатности его действий шумело в голове и по всему телу расползалось блаженное тепло.
Тот, о ком говорили, что он тварь, чудовище и темный монстр, был с ней чуток и бережно-нежен. Возможно, Вайолет по своей неопытности не разбиралась в движущих поступками мужчины причинах, но то, что в отношении к ней Айта произошел какой-то перелом, она сейчас чувствовала сердцем. Он смотрел на нее иначе, его голос звучал снисходительнее и мягче, и прикасался он к ней с той осторожностью, в которую вкладывают намного больше, чем позволяют себе сказать.
— Не больно? — затянув узел повязки, одарин поднял голову. Их с Вайолет взгляды встретились, и в схроне повисла неловкая тишина.
— Нет, — шепнула девушка, и вдруг поняла, что, несмотря на всю опасность ситуации, испытывает совершенно не те чувства, которые должна. Впереди была ночь. В этом темном ограниченном пространстве. Наедине друг с другом.
Мелко дрожать Вайолет начала от самой этой мысли, а не от холода, но Айт истолковал ее состояние иначе.
— Замерзла?
Не дав Фиалке времени на ответ, одарин сначала плотнее запахнул на ней края своей куртки, а после, умостившись с девушкой под стенкой, заключил в кольцо своих рук.
— Так теплее? — дыхание Айта огладило висок Вайолет, теперь уютно прижатой
Ей было не просто тепло: жарко от самого ощущения такой близости. Запах мужчины будоражаще щекотал ноздри, а гулкие толчки его сердца вибрацией отдавались в щеку.
— Так намного теплее, — призналась Вайолет, страшась, что одарин отодвинется и опять превратится в того чужого и отстраненного мужчину, которым был все время до этого момента.
— Тогда спи, — приказал он и затих, не размыкая объятий.
— А если дриммы вернутся и найдут нас здесь?
Больше всего Вайолет боялась, что спящими они станут легкой добычей для слуг Морганы.
— Не найдут, — Айт повернул голову в сторону выхода, и Вайолет, повторив за ним движение, остановила свой взгляд на невидимой простому глазу магической защите.
— Ты ведь использовал элементы плетения кружевниц в этой конструкции?
— Да, — не стал отрицать мужчина.
— Твоя мама передала тебе свои знания за неимением дочери?
— Не совсем так… Маленьким я очень любил наблюдать за тем, как мать работает. Из-под ее рук всегда выходили удивительно красивые вещи. Смотреть на то, как тонкие нити постепенно превращаются в нечто прекрасное и совершенно уникальное, можно было бесконечно. И однажды я понял, что могу сам создать что-то подобное. В моем воображении нити, соединяясь, сплетались в сложный узор, и я точно понимал, как их нужно связывать одну с другой, чтобы получить в итоге задуманное. Первой моей поделкой стал браслет, в который я вплел красивые камешки, найденные мною на дне реки. Когда я подарил его маме, то долго не мог понять, почему она плачет. Оказалось, что я, сам того не понимая, создал для нее амулет, защищающий от болезней и несчастий.
— А что ты вложил в эту защиту? — кивнула в сторону входа Вайолет.
— Плетение невидимости и отвода глаз, — криво усмехнулся Айт. — Тот, кто смотрит на схрон, видит обычный ствол дерева.
— Поэтому то жуткое существо нас не заметило?
Одарин кивнул, и Вайолет, чуть помолчав, спросила снова:
— Что оно такое? В Ривердоле тебя ведь преследовали такие же?
— В темной магии останки человека с искрой инглии, обращенные служить убившему их колдуну, называют сфирьями.
— Останки человека? — потрясенно пробормотала девушка. — То есть то жуткое бесформенное нечто — это все, что осталось от когда-то живого человека?
— Живого мага, — поправил Айт.
Вайолет сглотнула, вжавшись в теплое тело мужчины сильнее.
— И с тобой тоже могут так?..
— Если я отрекусь от своей госпожи и снова стану простым смертным. Но пока я являюсь Первым Стражем Темных Врат — я неуязвим.
— Расскажи мне о Темных Вратах. Что это такое?
— Это Крепость, — пояснил одарин. — Оплот Темной Матери. Огромная цитадель, расположенная на Клепларнийском полуострове, куда со всех концов Тэнэйбры приходят маги, выбирающие темную искру инглии. Там они дают клятву Темной госпоже и принимают в дар ее защиту и покровительство. Руководит цитаделью ллайд — ковен, состоящий из 13 стражей — одаринов, обладающих наивысшей степенью владения своей магией. Главенствующий в ковене — ай-теро.