Иллюзия ошибки

Казимирский Роман

В первое мгновение мне показалось, что я снова оказался в своем доме – до меня донесся запах яичницы и свежей выпечки, завтрака, которым меня обычно баловала мама. Однако, открыв глаза, я застонал и снова зажмурился. Я все еще находился в своей палате. Ее серые стены давили на меня, а тусклое освещение только подчеркивало мрачную атмосферу. Тем более неожиданными казались запахи, висевшие в воздухе. Медленно поднявшись, я осмотрелся по сторонам и с удивлением заметил небольшой столик, сервированный на одну персону. Меня ждал омлет с сосисками, две небольшие булочки, фруктовый джем и сок. Я отломил небольшой кусочек от булочки, с опаской прожевал его и только тогда понял, насколько голоден. Не думая о моральной стороне вопроса, я моментально уничтожил предложенную еду и, насытившись, откинулся на спинку жесткого деревянного стула. Что это за место? Судя по размерам и обстановке моей кельи, как я назвал про себя палату, максимум, что можно было ожидать от ее владельцев, это черствый хлеб и тухлую воду. Во всяком случае, именно так мне всегда представлялась кормежка заключенных. А в том, что я заключенный, у меня не было ни капли сомнения. Может быть, всплыли те памфлеты, которые я писал на фюрера? Тогда сюда должны были поместить добрую половину моего класса – нацисты у нас, мягко говоря, не пользовались бешеной популярностью. Но это ведь мелочь, половина Австрии тайком баловались подобным, несмотря на запреты на все и вся. За такое в тюрьму не сажают. Значит, здесь что-то другое. Но что? Мысль о том, что я на самом деле нахожусь в лечебнице, казалась мне совершенно дикой и не выдерживающей никакой критики. Какую ошибку нужно было совершить, чтобы меня, совершенно здорового подростка, засунуть в лечебницу вот так, среди белого дня? К тому же за психами обычно приезжает карета с санитарами, а меня забирали полицейские. Нет, тут, как ни крути, что-то иное, и мне очень хотелось как можно скорее разобраться во всем и забыть об этом месте. Я даже не намерен был никуда жаловаться, лишь бы больше не возвращаться сюда. Как только выберусь, обещал я себе, то уеду – куда угодно, хоть к черту на кулички. В те же Соединенные Штаты, наконец. Мама говорила, что у меня там живет дядя. Осталось только доказать тому типу в халате, что я не верблюд.

Звук отодвигаемого засова прервал мои размышления, и в следующий момент в дверном проеме возникла незнакомая мне женщина в светло-голубом больничном халате. Меня всегда удивляло то, как любая униформа может внешне искалечить любого. Вот только что перед тобой был вроде бы нормальный человек, а через несколько секунд он уже превращается в какое-то бесполое чудовище, говорящее заученными фразами и глядящее на тебя поверх очков с таким видом, будто ты неодушевленный предмет. Впрочем, в моем случае больничная одежда не играла какой-нибудь важной роли – вошедшая женщина, скорее всего, и в повседневной одежде выглядела не лучшим образом. На вид ей было лет сорок, однако видно было, что она не ждет от жизни чуда в виде принца на белом коне – ее лицо не выражало никаких эмоций, кроме безмерной усталости и раздражения. Жидкие волосы были собраны в крысиный хвост, визуально делая ее голову меньше и подчеркивая тучность фигуры. Помня о своем сомнительном положении, я постарался не вызывать в ней негативных эмоций и вежливо поздоровался. К моему изумлению, когда она ответила, в ее голосе я услышал искреннее участие, граничащее с нежностью:

– Доброе утро! Надеюсь, молодой человек, вам понравился завтрак. Если что-то было не так, можете сказать мне об этом лично – и в следующий раз я принесу что-нибудь другое.

– Мм… Нет, благодарю, все было очень вкусно, – я был сбит с толку подобным несоответствием внешности и голоса моей гостьи.

– Вот и хорошо, – женщина улыбнулась и принялась убирать посуду со стола.

Наблюдая за ней, я обратил внимание на то, что она и не подумала закрыть за собой дверь, несмотря на то, что за ней, похоже, никого не было. Удивившись такой неосмотрительности, я, тем не менее, решил не искушать судьбу и не предпринимать попыток сбежать. Тем более что здание, скорее всего, охранялось, и рисковать собственным здоровьем мне не хотелось. Кроме того, я все еще надеялся на то, что ситуация разрешится в ближайшее время.

– Скажите, фрау… – начал я и замялся, не зная, как обращаться к женщине.

– Марта. Можете меня звать просто Мартой, без фрау.

– Хорошо, Марта, – я не привык обращаться к людям, которые были старше меня, по имени, и поэтому сначала немного смутился, однако переборол это чувство и продолжил. – Скажите, где я нахожусь?

– Это не тайна. Вы находитесь в клинике закрытого типа доктора Гросмана. Сюда сложно попасть, и я, честно говоря, не могу представить, по какой именно причине вас держат здесь.

Эта информация мне не понравилась. Что за клиника закрытого типа? И кто такой этот доктор Гросман?

– Простите, но вы, если я правильно понял, считаете, что мне предстоит здесь пробыть некоторое время?

– Что заставило вас думать так? – Марта приподняла брови, отчего все ее лицо приобрело трогательное выражение детского удивления.

– Вы только что сказали мне, что я могу заказать другой завтрак – и в следующий раз вы учтете мои пожелания. Значит, он предполагается, этот следующий раз?

– Вы очень умный и внимательный молодой человек, но вам не стоит обращать внимания на то, что я говорю. Я не имею никакого отношения к местным порядкам и многого не знаю. Возможно, вас и выпустят отсюда через месяц-другой.

– Месяц? – мне показалось, что я ослышался. – Но это совершенно невозможно! Я ведь ни в чем не виноват и совершенно здоров. Зачем держать меня в больнице так долго? К тому же меня дома ждет мама, наконец, мне нужно готовиться к поступлению в университет!

Марта остановилась и с минуту внимательно разглядывала меня, после чего снова улыбнулась и махнула рукой:

– Значит, вас отвезут домой со дня на день. Если, конечно, вы действительно оказались здесь по ошибке. Но за то время, что я здесь работаю, не помню ни одного случая, чтобы люди оказывались здесь просто так.

– Хорошо, хорошо, – я постарался взять себя в руки и успокоиться, насколько это было возможно. – А как я могу встретиться с этим доктором Гросманом?

– Разве вы с ним не виделись вчера? Обычно он лично посещает всех своих новых пациентов.

– Так это был он? – я мысленно выругался. – Я не знал. То есть я могу в любой момент обратиться к нему?

– В принципе, это так, но в настоящий момент доктор в отъезде. Он, знаете, очень занятый человек. Но, думаю, он скоро вернется.

– Как скоро? – наивная позиция Марты, которая, похоже, не совсем понимала, что происходит, начинала меня раздражать.

– Обычно он не уезжает дольше, чем на неделю. Ну, может быть, на десять дней.

– Понятно, – мое настроение испортилось окончательно, и я готов был снова зарыться головой в подушку и постараться забыть обо всем, что произошло со мной.

– Почему бы вам не прогуляться? – неожиданно предложила Марта. – Все лучше, чем вот так весь день валяться в постели. Молодому организму необходимо как можно больше двигаться.

– А разве это разрешено? – я был настолько уверен в том, что больничная палата стала моей камерой, что у меня не возникало даже мысли о том, что это не так.

– Конечно. Пациентам запрещается выходить из своей комнаты только первые сутки, чтобы у них была возможность адаптироваться. С сегодняшнего утра вам предоставлена абсолютная свобода в передвижении. Конечно, только в стенах этой клиники.

Сказав это, женщина помахала мне рукой на прощание и вышла, гремя посудой, которую она успела погрузить в тележку. Прежде чем она скрылась из вида, я успел заметить, что та была заполнена почти до самого верху. Значит, я здесь, как минимум, не один. Не зная, радоваться этому открытию или огорчаться, я с опаской выглянул за дверь, за которой обнаружился длинный коридор, стены которого были выкрашены той же краской, что и моя комната. Не имея ни малейшего представления о том, в каком направлении мне стоит двигаться, я подумал и решил, что раз Марта повернула вправо, то там что-то есть, и пошел вслед за ней. Вдоль всего коридора я насчитал в общем с десяток запертых дверей, каждая из которых была похожа на остальные, из чего я сделал вывод, что все они вели в такие же палаты, как и моя. Наконец, я оказался перед очередной дверью, которая отличалась от предыдущих размером – она была значительно больше. Открыв ее, я оказался в просторном помещении, которое, несмотря на достаточно скудную обстановку, чем-то напоминало гостиную в моем собственном доме. Возможно, этому способствовало присутствие камина, который, однако, не был разожжен. Несмотря на это, в комнате было достаточно тепло, что было удивительно, ведь за окнами стоял промозглый ноябрь и вот-вот должен был выпасть снег. Хотя, возможно, он уже и выпал – пока я не заметил в клинике ни единого окна, весь свет здесь обеспечивался электрическими лампочками. Меня поразило то, что ни в коридоре, ни здесь я не встретил никого из медперсонала, который, судя по моему первому впечатлению, должен был присутствовать в значительном количестве. Следуя за собственными мыслями, я принялся более детально разглядывать помещение, в котором оказался. Здесь было несколько столов и множество стульев, расставленных в строгом порядке вдоль стен. Скорее всего, пациенты могли брать любой из них и садиться, где угодно. Что ж, уже не так плохо. Пройдя вглубь комнаты, я обратил внимание на книжные полки, которые, вопреки моим ожиданиям, были заполнены вполне удобоваримой литературой. Здесь были и современные авторы, и классики, и энциклопедические издания. Ни намека на медицинские справочники. Хотя, действительно, на что они пациентам? Все книги были в мягких обложках. Наверное, для того, чтобы психи не смогли друг друга поранить, догадался я. Разумно.