Иллюзия ошибки

Казимирский Роман

– Нравится?

Голос, раздавшийся над самым моим ухом, заставил меня подскочить на месте и резко обернуться. Рядом со мной стоял молодой человек примерно моих лет, но такого хрупкого телосложения, что казался совсем ребенком. Казалось, что он был очень доволен тем, что ему удалось напугать меня. Моим первым порывом было двинуть ему в лоб, но я сдержался. Вообще, любое насилие всегда претило мне, и я с трудом представлял себе, что стал бы делать, если бы пришлось защищаться от толпы сумасшедших. Скорее всего, я просто закрыл бы глаза и позволил себя убить.

– Ты кто? – я постарался, чтобы мой голос прозвучал как можно более приветливо, отчего он показался мне неестественно слащавым, и я сам на себя за это рассердился.

– Тобиас. Тоби. А ты?

– Джулиан. Давно ты здесь?

– Джулиан? – почему-то удивился малыш, но затем неожиданно рассмеялся. – Бывает же.

– О чем это ты?

– Да так, не обращай внимания. Давно ли я здесь? Дай-ка подумать. Какой нынче год?

– Сорок второй, – этот вопрос, честно говоря, привел меня в ужас. Если этот мальчуган потерял счет времени, то что ждет меня?

– Ух, ты, – восхитился Тоби. – Выходит, мое бренное тело обитает здесь уже четыре года, с момента основания клиники. Сознание, понятное дело, свободно в своих перемещениях. Я, можно сказать, местный старожил. Так что можешь обращаться ко мне, если вдруг возникнут какие-то вопросы. У тебя ведь они есть?

Были ли у меня вопросы? Конечно! Тысячи. Но для начала нужно было выяснить, что это за место. Внимательно выслушав меня, мой новый знакомый беззаботно махнул рукой и заявил:

– Это просто. Клиника доктора Гросмана – это уникальное заведение, где собирают исключительно уродцев, вроде нас с тобой. Так что можешь гордиться собой – ты уникален. Видишь ли, наш папаша – великий экспериментатор.

– Кто? – не понял я.

– Ну, Гросман – мы его папашей называем за глаза. Так вот, ему пришло в голову, что будет забавно собрать в одном месте людей с психическими и физическими отклонениями и посмотреть, что из этого выйдет. Нужно признать, что фантазии ему не занимать – периодически здесь такое происходит, что любо-дорого посмотреть. Но я не стану тебе всего рассказывать – думаю, тебе самому будет интересно за этим наблюдать.

– Да уж, – полученная информация оказалась настолько неожиданной для меня, что я не сразу нашелся, что сказать.

– Вот и я о том же, – Тоби хохотнул и обвел руками комнату, словно она была его личными владениями. – Здесь на самом деле не так плохо, как тебе могло показаться. Кормят до отвала, режима никакого нет, правил – тоже. Да ты сам все увидишь. Главное – не пытаться сбежать. Иначе, если поймают, можно надолго угодить в карцер или как там он называется здесь. Ничего страшного в этом, конечно, нет, но лично мне не нравится сидеть в одиночке.

– То есть ты не пытался сбежать?

– Почему не пытался? Здесь каждый хоть раз, но пробовал отказаться от гросмановского гостеприимства, но до сих пор никому не удалось это провернуть. Ты, скорее всего, тоже попытаешься, но предупреждаю заранее: лишь зря потратишь время. Учись не на своих, а на чужих ошибках, так обычно поступают умные люди. Уловил?

– Да, вроде, – болтовня Тоби действовала на меня успокаивающе, хотя мне совершенно не нравилось то, что я слышал.

– Вот ты, – он приблизил ко мне лицо и заговорщически зашептал. – Ты здесь за что?

– Понятия не имею, – честно признался я. – Вообще, это огромная ошибка. Я ничего такого не сделал. В дом ворвались полицейские, скрутили меня, избили мать – и вот я здесь.

– Все так говорят, – разочарованно протянул Тоби.

– Но это правда! – не зная, как доказать свою невиновность, я не заметил, как начал кричать.

– Ну, пусть так, раз тебе этого хочется, – мой собеседник вытянул перед собой руки ладонями наружу. – В любом случае тебе придется доказать папаше свою, так сказать, непричастность.

– А это хоть кому-то удавалось сделать? – я задал это вопрос автоматически, даже не рассчитывая на утвердительный ответ, однако Тоби неожиданно кивнул:

– Да, была парочка случаев. Сначала одна девчонка смогла доказать докторам, что у нее все в порядке с головой. Она просто припадочная была, в беспамятстве всякое вытворяла. Ну, Гроссман быстро выяснил, что все это лечится, и отпустил ее. Потом был еще один мужчина, его тоже отпустили. Потом, правда, выяснилось, что с ним промашка вышла – он, как только на воле оказался, задушил несколько людей, а после и сам повесился. Так что тебе в определенном смысле не повезло – после того случая папаша наш двадцать раз подумает, прежде чем кого-то отпустить на свободу. Но попытка не пытка, может быть, у тебя и получится его убедить.

– Надеюсь на это. А ты почему здесь оказался?

– О, мой случай уникальный, – с гордостью ударил себя в грудь Тоби. – Я, знаешь ли, люблю наблюдать за тем, как умирают люди. Да ты не пугайся так, я только смотрю, никого не трогаю.

Наверное, на моем лице было написано что-то такое, что рассмешило моего собеседника – хохотнув, он взял первый попавшийся стул и сел на него, знаком предложив мне последовать его примеру. Подумав, я решил, что такой тщедушный человечек вряд ли мог представлять опасность, но, тем не менее, сел немного поодаль. Заметив это, Тоби театрально закатил глаза к потолку и, всем своим видом показывая, как ему надоело повторять одну и ту же историю бесчисленное количество раз, тем не менее, приступил к рассказу.

– У меня это с раннего детства. Гросман говорит, это генетическая аномалия. Еще когда я был совсем ребенком, меня привлекала сама смерть как явление. Казалась мне интересной, понимаешь? Помню, как-то телега переехала котенка, и он умер не сразу. Так вот, когда мои родители увидели, как я наблюдаю за его агонией, то сразу обратились к врачам. Но те сказали, что это нормально для моего возраста, и родители успокоились. На время, конечно. Потому что вскоре они опять застали меня за тем же занятием. Наверное, они подумали тогда, что я сам подстроил все, но это не так, честное слово. Я вообще никому не способен причинить боль. Только не я. В общем, время шло, я рос – и мои родители, в конце концов, были вынуждены признать, что их горячо любимый сынок родился с изъяном. Естественно, потом была вереница всяких врачей, каждый из которых предлагал свое лечение. В итоге мы добрались и до доктора Гросмана, но это произошло уже много позже и без участия моего дражайшего семейства.

Произнеся последние слова, Тоби вдруг замолчал, и его лицо омрачилось.

– Знаешь, я на самом деле любил своих стариков, – наконец, продолжил он. – Но это сильнее меня. Однажды в нашем доме случился пожар. Потом полицейские утверждали, что это я его устроил, но все это чушь. Я был совершенно не при чем. Но я не виню их. В том, что произошло, есть и моя вина. Видишь ли, я мог их спасти. Пламя как-то слишком быстро распространилось, и они оказались в ловушке, а дверь наружу была запертой. Я в тот момент находился во дворе и все видел. Прекрасно помню, как отец просил меня открыть дверь. Я знал, где находится ключ, и даже взял его, но в последний момент что-то меня удержало. Мне было любопытно, понимаешь? Прежде я никогда не видел, как гибнут люди – и мне хотелось почувствовать, каково это. Так что я спокойно стоял и наблюдал за тем, как они горели, сначала отец, потом мать.