Иллюзия
Шрифт:
Один. Я потерял все – корабль, команду, надежду. Проклятая земля отняла у меня даже ноги. Я полз по снежной пустыне, всматриваясь в белую мглу, уходящую далеко за горизонт. Я знал, что скоро умру. Я уже не сопротивлялся.
Пронзительный ветер, словно насмехаясь надо мной, поднимал огромные кристально белые горы снега, причудливо сплетая их в некое подобие торнадо… Снежного торнадо.
Я точно не помню сколько прошло времени с того момента, как наш корабль разбился об огромные ледяные скалы. День, два… Скорее всего не больше трех дней. Последняя запись в моем дневнике была сделана 19
Все, кто отправлялся в экспедицию, были готовы к смерти. Все, кто отправлялся в экспедицию достойно приняли смерть.
Мы шли уже больше месяца, потеряв в безумных штормах два судна. Огромные глыбы айсбергов, обманывали нас изо дня в день, выдавая себя за заснеженные берега. Корабль, из последних сил боролся со льдом, медленно прорываясь в самое царство вечной мерзлоты. Вокруг не было ни птиц, ни животных. На всю глубину горизонта простирались лишь мрачно-белые, величественные ледяные горы.
Запасы провизии подходили к концу. Команду одолевал голод. Становилось ясно, что нужно было поворачивать обратно.
Решение далось нелегко. Но ответственность за экипаж заставила меня отдать приказ повернуть обратно. Команда с облегчение вздохнула, понимая, что мы возвращаемся домой.
Вернуться никому не судилось. Льды не отпустили нас.
На втором дне пути домой корабль попал в сильный шторм. Невиданной силы снежная буря накинулась на корабль, круша и ломая все на своем пути.
Первой не выдержала мачта. Подчиняясь мощнейшим порывам ветра и снега, паруса рухнули на палубу. Корабль резко бросило в сторону. Несколько моряков унесло в море. Кого-то придавило куском мачты. Нечеловеческие вопли моряков тонули в жутких завываниях ветра. Обледенелая палуба под ногами медленно багровела от крови. Корабль был неуправляем.
Спотыкаясь, я ринулся на помощь ближайшему моряку, пострадавшему при падении мачты. Он был еще жив. Я видел в его глазах страх. Животный страх. Моряк кричал, вгрызаясь ногтями в обжигающий, багровый лед палубы, в надежде вырваться из-под гнета мачты. Выхватив багор, я, скользя по льду и уворачиваясь от снежных гранул, пытался сдвинуть с места проклятую мачту. Замерзшие руки плохо повиновались телу. Извергая проклятья, я всем телом налегал на багор. Но мачта не поддавалась. Меня кто-то схватил за ногу.
Налетел очередной порыв ветра. Корабль накренило. Потеряв равновесие, я упал на палубу, больно ударившись затылком. Кто-то все еще держался за мою ногу. Я почувствовал, как оцепеневшие пальцы из последних сил сжали конечность. Через секунду хватка ослабла. Моряк, схвативший мою ногу, неподвижно лежал, придавленный к палубе мачтой. Его голова была разбита огромным куском льда. Кровь заливала палубу. Он был мертв.
Кусок айсберга, словно нож, продырявил борт корабля. Громкий хруст и треск досок на мгновение перекричал яростные вопли северного ветра. Корабль накренило еще сильнее. Сломанные доски, обрывки парусины, куски мачты, люди… Все смешалось и в чудовищном порыве скатывалось за борт. Корабль тонул.
Снежная крошка засыпала глаза. Большая часть команды погибла. Ухватившись за швартовой канат, я, удерживаясь на палубе, пытался добраться до шлюпки, свисающей на противоположной стороне корабля. Не чувствуя рук, я прилагал нечеловеческие усилия и медленно продвигался к шлюпке. Рывок, еще рывок. Цель становилась все ближе и ближе. Я знал, что шлюпка вряд ли поможет выжить в таком шторме. Но надежда была. И я цеплялся за эту надежду из последних сил.
Каким-то чудом я сумел добраться до лодки. Корабль почти полностью ушел под воду. В живых не осталось никого. Выхватив из-за пояса нож, я пытался перерезать канаты, удерживающие шлюпку. Но замерзшие веревки не поддавались. Проклиная чертов нож, я огляделся вокруг в поисках топора. Неподалеку от меня на небольшом куске льда, я заметил разбитый ящик. Скорее всего, там мог быть топор. Обломки плавали в десяти метрах от меня. У меня не было выбора. Еще минута и корабль полностью уйдет под воду, забрав с собой спасительную шлюпку. Порывы ветра стихали, и у меня появился шанс добраться до льдины.
Я прыгнул в воду. Ледяная вода сковала движения, пронзая тело тысячами игл. Сердце вырывалось из груди. В голове, перекрикивая яростные вопли ветра, надрывалась всего одна мысль – доплыть. Доплыть во чтобы то ни стало. Доплыть из последних сил.
Захлебываясь холодом, я плыл. Еще секунда и я ухватился за кусок льда, выискивая в осколках ящика, столь необходимый мне топор. Рука нащупала рукоять. Сжав инструмент, я резко дернул руку. Топор поддался. И уже не замечая холода, я плыл обратно к лодке. Сейчас для меня не существовало ничего кроме заветной шлюпки. Не было меня, не было корабля, не было холода… Была только лодка, в которую я должен был забраться.
И я забрался. Крепко сжимая топор руками, я карабкаясь влез в шлюпку и яростным ударом перерубил канат, удерживающий лодку. Отшвырнув топор, я схватился за весла, намереваясь отплыть как можно дальше от корабля.
Мороз пронзал меня насквозь. Я не слышал ничего кроме ветра, я не видел ничего кроме снега. Я держал в онемевших руках весла, и ослепленный снежным штормом двигался прочь от моего корабля. Кругом были льды. Надежды на спасение не было никакой, но я не отпускал весла.
Я оглянулся. На белом горизонте виднелись красно-черные пятна погибших людей. Людей из моей команды. В одно мгновение я потерял все.
Лодка с треском налетела на ледяную глыбу. От удара я выронил весло. На льдине лежал человек. Я узнал его. Это был кок. Бедняга лежал, раскинувшись пластом на огромном куске льда. Грудную клетку, словно нож, пронзал острый ледяной осколок. Неподалеку находился рюкзак. Я протянул к нему руку. Бедняге он уже вряд ли понадобится.
Внутри я обнаружил кое-какие запасы провизии, воду, карандаш и несколько тетрадей. Затонувший корабль скоро образует воронку. Если я не успею отплыть на безопасное расстояние, все мои усилия пропадут.
Лодка все еще могла держаться на плаву. Единственным веслом я оттолкнулся от льдины, наблюдая за тем, как снег и лед поглощали мой корабль. Судорожно размахивая веслом, я отдалялся от корабля, медленно погружающегося в белое царство смерти.
Сильный порыв ветра резко швырнул лодку на ледяной риф. Руку пронзила резкая боль. Проклиная ветер, я пытался схватить рукой единственное весло.
Еще один резкий рывок. По голове ударило что-то тяжелое. Из носа потекла кровь. Ослабив хватку, я упал на дно лодки, выпустив из рук весло. Силы были на исходе. С самого начала было понятно, что я проиграю, и только врожденное упрямство заставляло меня сражаться, вырывая у свирепой стихии последние минуты жизни.