Именем закона. Сборник № 1
Шрифт:
— Это днем-то?
— Все как ты любишь.
— Пожалуй, Громов, поедешь с нами, — распорядился Михаил Кириллович. — Пойди к себе в машину, позвони, чтобы дорогу нам расчистили.
По пути к машине Михаил Кириллович несколько раз останавливался, разглядывал памятники.
— А кладбище ничего, — сказал он, — конечно, не такое престижное, но ничего.
— Миша, — Желтухин взял его за руку, — мне кажется ты меня за дурака держишь.
— Ты о чем?
— Об этом деле с машинами.
— А
— Миша, не считай чужие деньги. Лучше будет, если ты мне мои отдашь.
Последнюю фразу Желтухин произнес жестко.
— Ты, Степа, меня никак пугаешь?
— А что мне тебя пугать, Миша. Ты же знаешь, у меня про твою жизнь все бумаги собраны. Хоть роман пиши из серии «Жизнь замечательных людей».
Михаил Кириллович посмотрел на Желтухина. Не добро. Нехорошо посмотрел.
— Получишь, скорпион старый. Получишь…
Врач медленно ввел иголку в вену, надавил на головку шприца.
Игорь Корнеев увидел, как лицо женщины, синюшно-болезненное, начало постепенно розоветь, молодеть просто на глазах. Исчезли синие тени, губы словно налились кровью, в глазах появился живой блеск.
— Вы можете говорить, Лариса Петровна? — Корнеев подошел, сел рядом.
— Да.
— Как было дело?
— В час ночи мне позвонил человек, сказал, что он говорит из «Шереметьева», что он привез посылку от Николая.
— От вашего мужа?
— Да.
— Где ваш муж?
— В Лиссабоне, в командировке.
— Вы сами попросили его завезти вам посылку?
— Нет, он сказал, что переезжает во Внуково и утром улетает домой.
— Куда?
— Я не спросила.
Женщина откинулась на спинку дивана и закрыла глаза.
— Воды, — обронил Корнеев.
— Не надо, спасибо.
— Вы можете говорить?
— Конечно. Их было двое. В масках и синих халатах. У них были пистолеты. Они потребовали деньги и чеки.
— Вы отдали?
— Да. Семьсот рублей и полторы тысячи чеков.
— Что они еще забрали?
— Магнитофон и мою дубленку.
— Они угрожали вам?
— Да. Кричали, страшно матерились.
— Голоса, их вы запомнили?
— Один был грузин.
— Почему вы так думаете?
— Во-первых, акцент, а во-вторых, когда я потеряла сознание и потом пришла в себя, то один другого называл Нугзаром.
— А дальше?
— Грузин сказал: «А бабенка ничего, только вроде концы отдала она». Второй подошел ко мне, пощупал пульс, засмеялся: «Нет, сомлела немного и все». Грузин увидел у меня на шее цепочку, наклонился, маска упала.
— Вы запомнили его лицо?
— Да.
Корнеев встал, быстро вышел в другую комнату, где работали эксперты. Прищурился на секунду от вспышки фотоаппаратов, огляделся.
—
Через полчаса Игорь вошел в комнату, положил перед хозяйкой альбом. Лариса Петровна начала медленно его листать.
— Вот. Это он, — женщина ткнула пальцем в фотографию.
— Вы не ошиблись?
— Нет.
Корнеев вынул фото из альбома, прочитал вслух. Нугзар Борисович Тохадзе.
А дальше все было как всегда. Закрутилось колесо розыска и уже через два часа Корнееву было известно, что адрес Тохадзе неизвестен, что связи в Москве тоже неизвестны. Оставалась всего лишь одна слабая ниточка. Витя-Слон. Месяц назад он был арестован. Показал, что дважды видел Тохадзе в ресторане «Архангельское». И все. Больше никаких сведений о Нугзаре Борисовиче не имелось.
Сегодняшний налет был третьим за последние полтора месяца. И все они повторялись. Раздавался ночной звонок в тех квартирах, где муж находился в заграничной командировке. Значит, наводка… А пока… Пока остается только ресторан.
Архангельское — своеобразное место. Собирались в нем все удачливые, «деловые», защищенные от превратностей судьбы родственными связями людишки. Не простой это был ресторан. Здесь сын крупнейшего руководителя гулял с жуликами — начальниками цехов, элегантные мошенники пили с известными кинорежиссерами. Приезжали сюда и власть имущие попить в компаниях молоденьких красоток. Не простой это был ресторан. Не простой. Защищенный от любых посягательств круговой порукой и телефонным правом. Но у Игоря Корнеева был туда ход. Пел в ресторане Толя Балин, друг Женьки Звонкова, ближайшего товарища Игоря…
На повороте к Архангельскому стоял инспектор ГАИ с запрещающе поднятым жезлом.
Водитель притормозил и, открыв дверь, Корнеев спросил:
— В чем дело, инспектор?
Старший лейтенант молча показал жезлом на внутреннюю дверь ресторана.
Там стояла сияющая на солнце «Чайка», несколько «Волг» и среди них одна с антенной и вполне знакомым Корнееву номером.
— Делегацию принимают? — поинтересовался он.
— Начальство, — неопределенно ответил инспектор, но жезл опустил: свои ребята, с милицейской полосой.
Машина подъехала к ресторану. Корнеев вышел. На дверях висела табличка «Спецобслуживание».
Швейцар, больше похожий на адмирала, замахал руками за двойным стеклом дверей.
Он беззвучно шевелил губами и жестикулировал, словно актер немого кино.
Корнеев усмехнулся и пошел к черному ходу. Но у ворот во дворе сидел еще один, до безобразия благополучный вахтер, в сизой офицерской шинели.
— Куда?
Он растопырил руки, закрывая проход. Корнеев достал удостоверение.