Император Африки
Шрифт:
Его кряжистая фигура, облаченная в светло-жёлтый мундир африканских войск Судана, смотрелась блёкло на фоне разодетого в разноцветные тряпки раса Ярого, который одевался так, как он считал, должен одеваться любой командующий тьмой воинов. Прозвище «камень» Баламуту дали негры, которым он казался непоколебимым и спокойным, как эта земная твердь. А ещё он получил его за свои глаза, всегда спокойные, серые, как валун, смотревшие словно насквозь, что никому не нравилось.
— Что непонятно? — переспросил на ломанном русском рас Ярый.
— Непонятно, сколько у них осталось снарядов и много
Рас Ярый перевел взгляд в сторону и согласно кивнул головой.
— Будут большие потери, — проговорил он, словно колеблясь.
— Потери будут намного больше, если мы бросим в атаку людей, не разведав наиболее опасные участки, и всю систему обороны противника, — медленно, словно кидая большие камни в колодец, проговорил Баламут.
Рас промолчал, он немного боялся этого спокойного, как скала, русского, никогда и ничего не делавшего просто так или плохо. Раз он так сказал, значит, так надо. И, выдержав необходимую паузу для принятия решения, которое он и так уже принял, рас отдал приказ отправить в атаку другой отряд воинов, вместо рассеянного артиллерийским огнём и бежавшего первого отряда.
Громко крича, тысячный отряд воинов бросился бежать в сторону укреплений, изредка стреляя из старых, а у кого-то даже, ржавых винтовок, которые и сами по себе представляли опасность, но только для своего владельца.
Им навстречу потянулись пулемётные очереди и слитный ружейный огонь португальских аскеров, засевших в неглубоких окопах. Словно невидимые пчёлы, басовитые шмели и жуткие шершни, устремились в полет пули, нащупывая тела воинов, идущих в атаку. Через пару минут артиллерийские батареи португальцев тоже включились в общую работу по уничтожению атакующих.
Пока разрывы снарядов демонстрировали перелёты и недолёты, разведывательный отряд негров ещё держался, несмотря на то, что из его рядов пули постоянно вырывали бойцов и безжалостно швыряли их на землю ранеными или убитыми. Но когда к пулям подключились осколки и разрывающиеся среди атакующих фугасы, отряд не выдержал и, бросая оружие и демонстрируя самые лучшие достижения в мире спорта по бегу на средние дистанции, побежал назад, теряя и теряя людей в процессе своего бегства.
Никто их не винил, потеряв почти половину от всего состава убитыми и ранеными, новый отряд выполнил поставленную ему задачу, вскрыв всю систему огня оборонявшихся, и теперь и Ярый, и Баламут знали, в каком месте атаковать наиболее целесообразно. Все тридцать горных пушек выкатили на необходимую для прицельной стрельбы позицию и открыли из них огонь. Волна снарядов накрыла оборонительные укрепления португальских войск, состоявших на три четверти из чернокожих аскеров.
Не дожидаясь прекращения артиллерийской подготовки, в атаку бросились сначала самые дикие, из набранных по пути воинов. Громко крича и даже размахивая винтовками, с примкнутыми штыками, они чёрной волной, с кое-где мелькавшими цветными пятнами набедренных повязок, шорт или рубашек, устремились вперёд.
Вслед за ними была отправлена в атаку вторая волна, но эти воины бежали не отдельными группами по саванне,
Как и во время разведки боем, необстрелянная толпа негров, попав под сильный огонь и плохо умеющая стрелять, быстро повернула обратно, неся потери от ружейного огня, который не ослабевал, даже несмотря на то, что посередине укреплений вспыхивали разрывы снарядов и во все стороны разлеталась шрапнель, калеча и убивая отстреливающихся аскеров.
Португальским аскерам был отдан приказ — держаться до конца! А среди солдат-португальцев и примкнувших к ним добровольцев, было немало тех, чьи семьи сейчас спешно грузились на отходящие пароходы в порту Луанды. Но бой только начинался! Пропустив мимо себя отступающих в беспорядке воинов первой волны, солдаты второй приготовились и открыли огонь, лёжа или с колена. Из их стрелковых цепей заговорили доставленные из тыла пулемёты Максим.
Получив приказ, черные воины снова пошли в атаку. В это время, на левом фланге, вместе со второй волной, направилась в бой и третья, стреляя на ходу из ручных пулемётов и винтовок. Огромная масса воинов, быстро перемещаясь перед окопами, сбивали прицелы и отстреливали обороняющихся аскеров, прижимая их к земле огнём из ручных пулемётов.
Ответный огонь португальцев стал угасать, подавляемый ручными пулемётами и горными орудиями, а гаубицы, в панике расстрелявшие половину своего боезапаса в начале боя, стали стрелять гораздо реже, опасаясь, что им не хватит снарядов до конца боя.
Воспользовавшись всем этим, стрелковые цепи мамбовцев, в едином порыве, добежали до укреплений и вступили в рукопашную схватку с противником, орудуя штыками и тесаками и выводя из строя всех, кто оказывал им сопротивление. Канонерские лодки не могли продолжать огонь, опасаясь попасть по своим.
Там уже поняли, что до захвата порта остались считанные часы и спешно загружали на свой борт тех, кому не хватило места на пароходах. Спасающиеся люди в паники бросали вещи и всё, что мешало погрузиться на борт, оставляя лишь самое ценное и детей.
Оборонительные укрепления были полностью покрыты рядами атакующих негров и вскоре были захвачены. Кто не успел сбежать, сдались в плен. Кто-то из аскеров успел дезертировать, кто-то погиб, а основная масса сдалась в плен, сознавая, что бежать некуда. Последние из португальских солдат вплавь добирались до кораблей, на которые уже затаскивали офицеров и артиллеристов, сбежавших немного ранее.
Разгром был полный. Канонерские лодки, расстреляв весь свой боезапас по атакующим чернокожим войскам и сопровождая уплывающие в открытый океан пароходы, покинули акваторию порта, напоследок черкнув пулемётными очередями по близкому берегу. Им вслед понеслось лишь насмешливое улюлюканье, раздававшееся с каждой колокольни и крыши, которые оседлали чёрные солдаты Иоанна Тёмного.
Английские крейсера подоспели только к вечеру, когда сражение уже было закончено, а город полностью разграблен. Обстреляв его горящие здания, они не стали высаживать десант, а остались на рейде, дожидаясь военного транспорта, который прибыл лишь поздним утром следующего дня.