Император Африки
Шрифт:
Вествуду, прошедшему не одну передрягу и умеющему перевоплощаться в других людей, не хуже Шерлока Холмса, их потуги были смешны. Вместе с тем, он не преуменьшал их возможности по его розыску, а потому заранее подстраховался и сменил не только внешность, но и все документы, указывающие на то, кто он есть на самом деле.
Из порта Саутгемптона, выбранного не случайно, Вествуд, купив билет на ближайший пароход, уплыл в Египет. В последнюю минуту он успел взять у мальчишки — разносчика свежий номер газеты «Дейле телеграф», вся первая полоса которой была посвящена нападению на здание британского парламента, а вторая — убийству Эдуарда VII.
А в это время в Вестминстерском дворце происходило следующее. Группа из девяти ирландцев, воспользовавшись беспомощностью парадных расчетов (у нас они такие же, только шагать умеют), ворвалась во дворец и стала резать королевских гвардейцев и переодетых в штатское платье полицейских, которые попытались, было, прийти на помощь гвардейцам.
Крики внезапно застигнутых врасплох людей огласили высокие своды центрального холла дворца. Кто-то, из самых сообразительных мелких чиновников, попытался сразу сбежать, но был пойман и убит «трубочистами» на выходах из здания, которые оказались уже все захваченными.
Нисколько не скрываясь, ворвавшаяся толпа негров, возглавляемая ирландцами, опрометью помчалась по всем коридорам и лестницам дворца, врываясь в служебные кабинеты и залы заседаний, убивая всех, там находившихся.
— Что это за шум? — стукнув деревянным молотком по столу, вопросил лорд-канцлер маркиз Солсбери, который вновь занял это кресло после своего переизбрания.
Все стали недоумённо оглядываться по сторонам, а стоящий на страже гвардеец рискнул выглянуть наружу, с целью узнать желаемое, и сразу же получил пулю в голову. В тот же момент, двери в Палату лордов распахнулись настежь.
Увы, никто не стал спрашивать маркиза Солсбери: «Которые тут временные? А ну-ка, слазь!» А без разговоров выстрелили ему в лицо из маузера. Рядом с ним упал и лорд Чемберлен, получив револьверную пулю прямо в сердце. Ирландцы обошлись без криков: «За Свободную Ирландию!» или «Смерть саксам!», не желая привлекать внимания непосредственно к самой Ирландии, о чём их предупредил Вествуд. Им было достаточно того, что сам факт мести, наконец-то, свершился и справедливость восторжествовала.
Дальше началось форменное избиение парламента. Грохот выстрелов, пороховой дым и крики убиваемых людей заполнили собою гулкое помещение. Бегая и прыгая по залу заседаний, как сайгаки, негры вытаскивали из-под кафедр и скамеек спрятавшихся там перепуганных людей, и тут же убивали их ножами или выстрелами в упор.
Дикая ярость и жажда крови охватила этих чернокожих дикарей, и обе палаты: и палату общин, и палату лордов захлестнула волна насилия, утопив кабинет Министров в крови. Укрываясь от преследователей, высшие лорды и простые парламентарии выбрасывались из окон, бежали на чердак или к запасным выходам, пытаясь спасти свои жизни. Некоторые из них бросились наверх, в башни, и оттуда перебирались на крышу, но и там их настигали меткие выстрелы фанатично настроенных негров. Нигде не было спасения.
Из некоторых кабинетов слышались ответные выстрелы, производимые из личного оружия. Несколько гвардейцев и полицейских организовали отпор, убивая негров и возглавлявших их ирландцев, но преимущество было целиком на
Сила ярости и организованность легко переломили силу отчаяния и безысходности застигнутых врасплох англичан. Все они пытались найти ответ на один вопрос — откуда тут, в самом центре Лондона, могли взяться воины Иоанна Тёмного?
Некому и некогда было задавать эти вопросы, министры пытались просто спасти свои жизни. Они сопротивлялись, пытались сбежать, умоляли их пощадить, катаясь по полу от отчаяния, предлагали огромные деньги за свою жизнь, открывая скрытые сейфы и вываливая оттуда пачки бумажных купюр и горки золотых монет, стремились спастись любым, самым отчаянным способом, но это почти никому не удавалось.
Ни редкостной красоты ювелирные украшения, ни деньги, ни картины и прочие изыски не прельстили чернокожих бойцов, фанатично преданных своему вождю и прибывших сюда не для того, чтобы нажить себе состояние или обогатиться.
Они оказались в это время и в этом месте для того, чтобы отомстить за своего вождя и за порабощённую европейскими колонизаторами Африку. За слёзы чернокожих матерей, за отрубленные руки и головы, за погубленные жизни сгинувших от голода и болезней её жителей. Только чувство мести и наказ Мамбы руководили ими, они не собирались никого щадить и не надеялись на спасение сами.
Услышав выстрелы и крики из Вестминстерского дворца и получив многочисленные телефонные звонки, по боевой тревоге срочно был поднят весь личный состав королевского гвардейского полка, расквартированного в Лондоне, и все полицейские, из близлежащих полицейских участков. Вслед за ними, из порта прибыли наскоро собранные команды военных кораблей и сыщики из Скотленд-Ярда.
Но их уже ждал чернокожий отряд, заняв оборону в центральном холле дворца. Завязавшийся бой показал полную неготовность парадных бойцов к уличным боям. Вооружённые двумя револьверами, либо пистолетами, негры расстреливали штурмующих здание гвардейцев сразу с двух рук, а те, не сдаваясь, с истинно британской упрямостью и отчаянием, стремились вперёд, устилая трупами площадь перед дворцом.
Положение спасли полисмены, прорвавшиеся во дворец с бокового входа, который оказался слабо защищён обороняющимися неграми. В здании усилилась револьверная перестрелка, заглушаемая рыком мощных маузеров, которыми были вооружены почти все негры.
Неожиданно для гвардейцев и полисменов, воздух оглушили гранатные разрывы. Это ирландцы применили свой последний довод, закидывая гранатами атакующих, используя весь свой резерв, пронесённый под одеждой.
Больше часа длился этот бой, пока не подоспели команды матросов, направленные с одного из крейсеров Британского флота. С ними вместе прибыл и снятый с корабля станковый пулемёт. Быстро разложив его, матросы ударили длинной очередью по окнам первого этажа и центральному входу.
Чудом до этого времени остававшиеся целыми, окна разлетелись вдребезги, пропуская сквозь себя пулемётные пули. От многочисленных взрывов и поджогов, в здании парламента разгорался пожар. Медленно, шаг за шагом, отбивали здание у захвативших его негров остатки гвардейского полка, вместе с собранными со всего города полисменами и матросами военно-морского флота.
По мере продвижения внутрь здания, их глазам открывалась ужасная картина разгрома и разрушений, а из окон кабинетов поднимались к небу густые клубы чёрного дыма, разбавленные багровыми отблесками огня.