Император из двух времен
Шрифт:
Срочное сообщение из Гватемалы. По непроверенным данным отряд команданте Марусьа [9] захватил города Миско в 17 километрах от столицы страны.
Мы сидели в саду. Я восседал на плетеном диване, Маша же расслабленно сидела в кресле и неторопливо лакомилась
9
Марусьа (Мария Григорьевна Никифорова, или Маруся Никифорова, 1885–1948) – предводительница анархистов в России, офицер французской армии в Великой войне, военный и государственный деятель Мексики и Мезаамерики, соратница и преемница Нестора Махно.
Разумеется, я сидел на диване вовсе не по причине того, что мне захотелось вальяжно развалиться, а по причине весьма прозаической, хотя и чрезвычайно важной для меня. Всё дело в том, что по мне всячески топтались и висли на мне Сашка и Вика, выражая свою радость по поводу прибытия домой венценосного отца. Откровенно говоря, я не очень представляю, что у них там в головках творится в год и месяц от рождения, но теребили они меня весьма активно. Маша лишь посмеивалась тихонько, когда мне доставалось в очередной раз.
Да, такой вот я многодетный папаша. Четверо детей от разных матерей, детей с разным статусом и титулом, с разными правами на престол, но, тем не менее, все они сыновья и дочери императора, нравится это кому-то или нет.
Появилась графиня Воронцова-Дашкова и проследила за тем, чтобы Сашку и Вику доставили кормилицам, поскольку пришло время перекусить. Я знал, как переживает Маша по поводу исчезновения у неё молока, но тут уж ничего не поделаешь. Зато и я сам перестал быть вечно в молоке.
Словно прочитав мои мысли, Маша спросила, вздохнув:
– Миш, а сколько у меня было детей в твоей истории?
Хмурюсь.
– Радость моя, зачем тебе это знать?
Но она тоже не настроена на игривый лад.
– Я хочу знать. Это важно.
Пожимаю плечами.
– Пойми, я не знаю твою биографию настолько хорошо, чтобы помнить все подробности.
– И всё же?
– Не помню точно. Много. Пять или шесть.
Она кивает и вновь погружается в свои мысли, механически пощипывая изящными пальчиками виноградную кисть. Наконец, вздохнув, она произносит:
– Это хорошо. А то я уже начинаю беспокоиться. Я хочу большую семью, но что-то у нас с тобой пока не получается.
Я слегка опешил.
– Погоди, а Сашка с Викой? Да и, вообще, о чём ты? Разве Улезко-Строганова не установила оптимальный график беременностей раз в два года? Прошёл только год!
Кивок, но упрямый ответ:
– Да, помню. Но не год, а уже год и один месяц. Так что второй год уже близится.
Даже не знаю, что тут сказать. Иной раз понять логику женщин я отказываюсь. Лишь соглашаюсь примиряюще:
– Ну, бог даст – получится.
Её серьезный кивок был мне ответом.
– Мы постараемся. Я обещаю.
– Баронесса, вы назначили мне встречу.
Берголо склонил голову в галантном поклоне. Мостовская, улыбнувшись, приняла из его рук шикарнейший букет и благодарно кивнула.
– Маркиз, право не стоило.
– Что вы, сударыня, это честь для меня. Прошу вас не отвергать этот маленький знак признательности за саму возможность встречи с вами.
Ольга рассмеялась.
– А вы, маркиз, оказывается ещё тот сердцеед!
Тот делано поднял руки перед собой, как бы обороняясь.
– Ах, сударыня, помилуйте! Разве ж я таков? Не думайте обо мне так дурно!
Официант мгновенно предоставил ей дорогую вазу под букет и, получив искомое, тут же установил вазу с цветами на отдельный столик.
Ольга кивнула и сказала по-русски:
– Ступай, братец. Смею полагать, что маркиз поухаживает за дамой сам. Как придут приглашенные гости, проводи их в наш кабинет.
Официант склонил голову в поклоне.
– Непременно-с. Если чего ещё изволите – всегда рад услужить. Всё сделаем в самом наилучшем виде, да-с. Колокольчик на столике. Приятного вам вечера. Ваше сиятельство. Ваше благородство.
Поклонившись, он выскользнул из кабинета.
Баронесса, смеясь, указала на накрытый стол и вновь перешла на французский язык:
– Прошу, сударь.
Берголо помог Ольге сесть и занял место напротив. Наполнив бокалы, он произнес первый тост:
– За очаровательную и восхитительную хозяйку, пригласившую меня в этот вечер в ресторан. Корю себя за то, что не сделал это первым. Каюсь, не хватило смелости, а моя природная скромность не позволяла мне даже мечтать…
Оля рассмеялась.
– Право, маркиз, пустое.
Она пригубила вино.
– Маркиз…
– Сударыня, умоляю вас обращаться ко мне по имени. Для вас я всегда буду Джино.
Ответная улыбка.
– Тогда для вас я просто Ольга.
– Благодарю вас, Ольга. Я счастлив буду так к вам обращаться.
Маркиз встал и склонил голову в светском поклоне. Мостовская кивнула.
– Ладно, Джино, полноте. Кстати, а почему вы сказали, что вам не хватило смелости меня пригласить?
– Помилуйте, прекрасная Ольга! Вы же мать старшего сына императора Единства! Кто я такой по сравнению с вами? Да и как тут сравнивать?!
Мостовская пригубила вино и сказала серьезно: