Император поневоле (дилогия)
Шрифт:
– Запомни хорошенько мои слова, если ты еще раз появишься на моем горизонте, я тебе обязательно яйца оторву. Ты меня понял?
Испуганно закивав, Чижик поднялся, но в его глазах разгоралась плохо скрываемая ненависть к тому человеку, который в один момент разглядел его истинную сущность и вытянул ее на публичное обозрение, свидетелями которого были несколько весьма влиятельных персон в художественных кругах. Именно это стало основной причиной мгновенно возникшей ненависти в этом человеке, а не те грубые слова, которые он адресовал в его адрес и прощать своего публичного унижения Валерий Александрович не хотел. Наоборот, он со всей
Вскочив с мраморного пола, Чижик затравленно оглядел весь зал и, натолкнувшись на всеобщее презрение, грубо выругался и, погрозив всем своим дистрофическим кулачком, опрометью бросился на выход.
Проводив взглядом деятеля, Бобер случайно перевел свой взгляд на присутствующих здесь посетителей в глазах явно положительные эмоции в его адрес, и варьировались они от одобрительных в глазах мужчин и до восхищения в глазах некоторых женщин. В полной мере ощутив на себе всеобщее внимание, капитан поднял меню и попытался таким несколько неуклюжим способом скрыться от посторонних взглядов, и про себя произнес:
– Как пить дать, будет большой скандал, растиражированный вездесущими журналистами на всю страну и, что теперь прикажете мне делать?!
– Позвольте нарушить ваше уединение!
– Неожиданно раздался небольшой хор женских голосов совсем рядом от него.
– Отложив в сторону меню в кожаном переплете, Бобер поднял свой взгляд и столкнулся с тремя красивыми девушками, лица которых показались ему смутно знакомыми.
– Да, конечно.
– Ответил капитан, с нетерпением ожидающих разрешения присесть к нему, тем самым нарушив его уединение.
Девушки словно опасаясь, что он передумает, быстро заняли все пустующие места, окружив его со всех сторон и, наперебой затараторили:
– Позвольте нам выразить свое восхищение тем, как вы красиво спровадили этого противного Чижика, возглавляющего в Санкт-Петербурге влиятельную международную Лигу сексуальных меньшинств!
– Вот даже как... признаться, я этого совершенно не знал, но по его поведению сразу догадался о его, мягко выражаясь девиантных отклонениях...
– Ну, да мы же видели, как он начал поглаживать вашу руку, и какова была реакция на подобное заигрывание!
– Воскликнул самая молоденькая на вид девушка, весело захлопав при этом в ладоши.
– Теперь этому женоненавистнику больше не бывать в 'Арт-буфете' и не выражать свое презрение к женскому полу!
– Поддержала самую младшую, другая девушка, явно на пару лет старше.
– Я бы на вашем месте теперь стала бы осторожнее ходить по городу, голубая мафия в последнее время стала слишком влиятельна и на удивление агрессивна.
– Наморщив свой хорошенький носик, предупредила третья девушка, которая
– Спасибо за похвалу, девушки, но может быть, мы для начала представимся друг другу?
– Высказался капитан, продолжая вспоминать, где он мог видеть этих особ.
– Например, меня зовут Петр, а вас?
Все девушки непроизвольно посмотрели друг на друга в глазах, которых полное недоумение, довольно быстро сменилось пониманием, а затем и вовсе предвкушением предстоящей игры, но это мог заметить только очень опытный интриган, проведший не один год в той клоаке, что некоторые по недоразумению считают высший свет. Вот и Бобер мимолетную перестрелку взглядов заметил, но по своей неопытности смысла уловить так и не смог, хотя стал держаться настороже, ожидая какого-то подвоха со стороны нежданных сотрапезниц.
– Вот истинная цена славы!
– Воскликнула самая младшая девица, слегка обиженно надув губки.
– Несколько лет подряд, считаешь, себя известной на всю стану актрисой, но случайно забредаешь в ресторан и узнаешь, что это на самом деле далеко не так!
– Ты права Мария!
– С грудным придыханием произнесла старшая девушка и, переведя свой томный взгляд на слегка опешившего молодого человека, произнесла:
– Позвольте представиться дорогой Петр, мы родные сестры Воронины. Вот эта взбалмошная особа наша младшенькая сестренка Мария, а вот средняя самая романтически настроенная из нас Екатерина...
– Очень и очень приятно, - перебил Бобер, - насколько, я могу судить, вы не только самая старшая из сестер, но и самая...деловая.
– Ну, если можно так выразится, то да, именно мне приходиться заниматься всеми делами нашей семьи.
– Ответила девица, став несколько серьезней.
– Меня кстати Ольгой зовут.
– Очень приятно, Ольга.
– Дежурно улыбнувшись, ответил молодой человек и наконец вспомнил, кем были эти сестры.
Девушки были неплохими, в общем, актрисами и любимцами режиссеров снимавших многочисленные мыльные оперы, предназначенные для скучающей публики. На более серьезные роли они пока не претендентовали, но со временем вполне могли занять достойные места в пантеоне кинематографических звезд отечественного и мирового кино.
Поняв, что остаться в одиночестве ему уже не удастся, Бобер подозвал официанта и дал возможность девушкам выбрать свой обед. В ожидании, когда его принесут, молодой человек мило продолжил беседу, в которой многое вызнал для себя нового из жизни артистического бомонда, который на самом деле оказался далеко неоднородным, как ему представлялось раньше.
Спустя два часа, плотно отобедав и ближе познакомившись с сестрами, капитан обменялся с ними электронными адресами социальной сети и, вежливо попрощавшись с актрисами, направился на выход. Покинув желтый зал ресторана и, выйдя в холл, Бобер нос к носу столкнулся с Екатериной Борн.
– Петр, неужели это ты? Я глазам своим не верю!
– Воскликнула певица, когда-то встреченная им в казино на Новом Сочи и последующим инсценированным нападением.
– Здравствуй Катя.
– Поздоровался капитан, чуть наклонив вперед голову.
Подойдя ближе, певица пристально оглядела молодого человека с головы до ног и медленно проговорила:
– А ты изменился Петя, возмужал, да и властью от тебя начитает попахивать весьма ощутимо.