Император всего

Олдридж Рэй

– Ты наденешь такой ошейник со мной вместе прямо сейчас? – спросил Руиз.

– Не будь смешон. Я очень верю в твои навыки и умения. Ты это и так знаешь. Но, в конце концов, ты принимаешься сейчас за весьма опасное задание, и с тобой может случиться всякое.

– Ага, – сказал Руиз, – значит, проблема остается. Как я могу доверять тебе, пока не выполню задание?

Публий пожал плечами.

– Это твои проблемы, Руиз. Разве твоя ночь тяжкого раздумья не породила никаких планов?

– Я не уверен. Скажи мне, есть у тебя

генч?

Лицо Публия слегка сморщилось, словно он откусил от исключительно кислого лимона.

– Да. И что с того?

– Один у тебя есть или несколько?

– Да, да. Трое, собственно говоря, хотя один почти мертвец, а еще один едва натаскан в их умениях и искусствам.

– Угу. Отлично, – сказал Руиз, чувствуя, что кое-какая надежда у него появляется.

– Вот тебе мое предложение. Разреши одному из твоих генчей следовать со мной, надев со мною вместе бешеные ошейники. Я буду полагаться на твою жадность. Даже ты не настолько богат, чтобы списать на накладные расходы генча. Когда мы вернемся, я отстегну генча от ошейника, как только мы с тобой наденем такие же ошейники. Все будут в безопасности и счастливы.

– Абсурдно! – рявкнул Публий. – Почему это я должен рисковать таким значительным количеством своей собственности? – лицо его исказилось оскалом ярости, но, как Руиз и надеялся, коварный огонек засветился в глубине его взгляда.

– Потому что ты очень сильно веришь в мои умения и везение.

Четверть часа Публий кипятился и шумел, но в конце концов он согласился отпустить с Руизом своего самого молодого и неопытного генча.

А Руиз очень надеялся, что самодовольство и самомнение Публия заставили его недооценить хитрость Руиза.

Когда Ленш вернулся с Реминтом вместе из рабских казарм, пилот, казалось, преодолел свой начальный страх.

– Хорошие новости, – объявил он, влетая в комнаты Кореаны. – Догадайся, кого мы нашли.

Реминт быстро шагнул в комнату, схватил Ленша за руку и потряс его так, что у того застучали зубы.

– Заткнись, скотина, – сказал он. – Я буду докладывать. Именно так я выполняю порученные мне задания.

В этой фразе не было никаких эмоций или волнения, просто холодная целеустремленность.

Кореана передернулась, но постаралась, чтобы лицо ее было столь же невыразительным, как и физиономия Реминта.

– Что такое вы обнаружили?

– Мы нашли твоих остальных рабов, – сказал Реминт. – Я из этого сделал тот вывод, что Руиза Ава больше нет в Глубоком Сердце. Твой раб Фломель сказал кое-что, что позволяет мне еще более укрепиться в этих подозрениях.

Кореана не могла удержаться от улыбки.

– Воистину хорошие новости. А что такое сказал Фломель?

– Он говорит, что остальные убеждены, что Руиз Ав оставил их здесь, чтобы потом найти на них покупателя на невольничьем рынке. Я прикинул и считаю, что это более чем вероятно.

– Я была права, – сказала Кореана, обращаясь к Мармо. – Видишь, он очень похож на меня… Но я куда более умная. Как нам теперь действовать?

Реминт каменным взглядом смотрел на нее.

– Я придерживаюсь гипотезы, что он весьма не скоро вернется за своими рабами и деньгами за них, если вообще вернется. Несомненно, он устроил все так, чтобы получить деньги не лично, а на счет. Если только мы не сможем получить содействие от прочих рабов – или если казармы откажутся нам помочь, – то тут след и оборвется.

Кореана уселась на кровати и посмотрела на Реминта.

– Не думаю, что мы можем попросить казармы помочь нам. Их дело и его процветание зависит от их репутации относительно непродажности. Поэтому мы просто возьмем остальных. Давай их купим, хотя мне до смерти тошно платить хорошие деньги за то, что и так по закону мое.

Реминт слегка отрицательно покачал головой.

– Невозможно. Руиз Ав велел держать их в передержке неделю. Я проверил по приходным книгам казарм.

Мармо пошевелился.

– Может, он все-таки собирается вернуться за ними?

– Маловероятно, – ответил Реминт. – Возможно, он надеется избежать твоего преследования, пока след не остынет окончательно.

– Да, так и есть, – сказала Кореана. – Значит, мы должны взять их из казарм силой.

Мармо вылетел вперед и стал бешено протестовать.

– Кореана! Ты же натравишь на нас всех пиратских властителей! Твоя страсть к отмщению совершенно вырвалась из-под контроля. Пожалуйста, образумься!

Кореана повернулась к нему и заговорила смертельным голосом.

– Мармо, ты не понимаешь, какие вопросы поставлены здесь под удар. Вопрос теперь уже не касается личного отмщения. Наше выживание поставлено на карту. Реминт, посмотри, как можно выполнить такой план.

Он кивнул и повернулся, чтобы уйти.

– Пошли, Ленш, – сказал он, – нам нужно нанять хворосту – нам понадобятся отвлекающие силы.

Ленш обратил на Кореану умоляющий взгляд, но она ответила ему бесстрастным взором. Он повесил голову и поплелся прочь.

Шесть часов спустя Реминт вернулся. За ним шли четверо фараонцев, в шоке, сбитых с толку, они вместе были соединены цепями за шею. Фломель посмотрел на нее затравленными глазами, узнал ее и закричал ей:

– Леди Кореана, я так счастлив вас видеть! Не могли бы вы снять с меня цепи? Ваш человек обращался со мной совершенно непочтительно.

Реминт ударил Фломеля ребром ладони, и звук удара прогремел в тишине. Фломель упал на спину, рот его был окровавлен, глаза выпучены.

Реминт передал поводок от цепи Кореане.

– Что, пойти, что ли, нанять ментоскописта для послойной ментоскопии?

– Да, – ответила она. – Но будь поосторожнее с ментоскопистом – не хочу, чтобы им повредили мозги. А где Ленш?