Императорские изгнанники

Скэрроу Саймон

– Благостные боги… - пробормотал Катон, пытаясь прийти в себя.
– Я никогда не думал, что когда-нибудь пожалею Нерона. Но это?

– Я знаю. Подозрительный человек мог бы подумать, что он тайно заплатил толпе и сенаторам, чтобы те подорвали ее авторитет.

Катон подумал, что это могло быть вполне реальной версией. Это означало бы, что она владела своим любовником, и он не осмеливался открыто бросить вызов. Из его наблюдений за Нероном было ясно, что он был непостоянным и безвольным человеком, однако же, будучи настолько покоренным женщиной, что он пообещал ей одно в лицо, а за ее спиной замышлял сделать противоположное… Это попахивало трусостью самого низкого сорта,

если это стало результатом его интриг. То, что такой человек управлял Империей, настораживало.

– У нее должны быть какие-то искупительные качества, - предположил Катон.

– О, я уверен, - кивнул Аполлоний.
– То, что ей может не хватать с эстетической точки зрения, она может компенсировать техникой. Такие женщины могут играть с мужчинами, как на флейте, если ты понял, о чем я.

Катон стряхнул неприятный образ, созданный его товарищем.
– Что ж, мы застряли с ней и ее очаровательными германскими друзьями на столько времени, сколько потребуется, чтобы сопроводить ее на ее виллу. Ты занимай ее, а я позабочусь о ее багаже.

– Занимать?
– вздрогнул Аполлоний.
– Я уверен, что претор тоже вполне справится с этой работой.

В этот момент на балконе появился сам претор. Оглянувшись с пораженным выражением лица, он заметил их и поспешил к ним.
– Помилуйте, - прошипел он, - вытащите ее отсюда! Чего бы это ни стоило, просто сделайте это.

– И сколько же это стоит?
– спросил Аполлоний.

Претор внимательно осмотрел его лицо, чтобы убедиться, что предложение было искренним.
– Пятьдесят сестерциев.

– Денариев, - возразил Аполлоний.

Катон быстро подсчитал в уме: зарплата легионера за два месяца.

– Тогда двадцать денариев.

– Хорошая попытка!

Трое мужчин повернулись и увидели Клавдию, стоящую на пороге балкона.

– Почему вы тут стоите и сплетничаете вместо того, чтобы выполнять мои инструкции?

– Двадцать пять денариев, - прошипел претор.

– По рукам, - подмигнул Аполлоний Катону.
– Я проведу ей веселую экскурсию по Остии. К тому времени, как мы доберемся до корабля, она будет слишком уставшей, чтобы доставить нам много хлопот.

– Отличный план. Я увижу тебя позже.

Катон наблюдал, как претор, как запуганная собака, направился обратно в свой таблиний, затем спустился вниз, чтобы разобраться с багажом Клавдии Актэ.

*******

Аполлоний сдержал свое слово, и брошенная любовница императора и ее свита сели на корабль ближе к вечеру. Наблюдая, как она спускается по узкому трапу, Катон не мог избавиться от желания, чтобы она упала в море. Незадолго до того, как она уже почти добралась до палубы, она начала слишком сильно наклоняться в сторону, но ее за руку схватил один из германских телохранителей, и ее ловко доставили на корабль без дальнейших проблем.

Ее прибытие привлекло внимание как экипажа, так и пассажиров. Катон стоял на корме вместе с людьми, которые вызвались пойти с ним.

– Значит, это и есть изгнанница императора.
– Центурион Порцин пробежался по ней одобрительным взглядом.
– Отлично. Как раз в моем вкусе.

– Это ты говоришь так пока что… - Катон тихо ответил.

Он пошел вперед, чтобы поприветствовать ее, быстро склонив голову.
– Добро пожаловать на борт, госпожа. Ваш багаж помещен в трюм.

– Хорошо. Я устала.
– Она оглядела корабль скорее с неодобрением, чем с интересом, когда последний из германцев пересек трап и с тяжелым стуком ступил на палубу.
– Где моя каюта?

Катон поморщился.
– На этом корабле нет кают. Мы все спим на палубе.

Позади нее он увидел, как капитан многозначительно посмотрел

на него; Катон осторожно кивнул, и капитан отдал приказ сдвинуть трап обратно на причал и натянуть швартовые тросы. Поскольку бухты веревки были намотаны на нос и на корму, несколько членов экипажа разгрузили тралы, длинные весла, которые использовались для выведения корабля на чистую воду, прежде чем его парус был поднят.

Клавдия скрестила руки.
– Я не буду спать на палубе.

Для нее было слишком поздно пытаться вернуться на берег, и теперь, когда она была заперта на корабле на время плавания, Катон больше не был склонен притворяться, что прислуживает ей.

– Что поделать, госпожа.

Ее челюсть отвисла от шока, когда он повернулся, чтобы присоединиться к своим офицерам.

– Подожди, ты!
– крикнула она ему вслед.
– Я сказала, подожди!

Катон остановился и стиснул зубы, зная, что Порцин и остальные смотрят на него с веселым выражением лиц, ожидая, как он отреагирует. Он медленно повернулся к ней, взял ее за руку и повел к носу судна, подальше от остальных. Паренек из корабельной команды сидел на корме, свесив ноги за борт, и Катон ткнул большим пальцем в сторону кормы.
– Ступай, парень.

Клавдия попыталась вырваться.
– Ты что думаешь, ты делаешь? Ты заплатишь за это безобразие.

Катон крепче сжал ее и яростно встряхнул.
– Достаточно!

Ее глаза расширились от шока, и он отметил, что в них промелькнул страх. Но к чести ее она быстро пришла в себя и подняла свободную руку, направив ее на его лицо, кончик ногтя в нескольких сантиметрах от его носа.
– Подожди, пока Нерон не узнает об этом. Он тебя бросит на арену.

– Я искренне сомневаюсь в этом, - фыркнул Катон.
– Давайте вы перестанете притворяться прекрасной матроной со всем этим высокомерным видом и грациозностью аристократки. Вы – брошенная любовница императора, и теперь не более чем вольноотпущенница, которой вы были до того, как сенатор Сенека бросил вас в нетерпеливые маленькие ручки Нерона.

– Как ты посмел?
– выдавила она в ответ.
– Я состоятельная женщина со многими влиятельными друзьями. Ты бросаешь вызов мне на свой страх и риск, солдат. Мне нужно только щелкнуть пальцами и приказать своим телохранителям разорвать тебя на части, и дело сделано.

Катон громко рассмеялся.
– Ваши друзья – это просто безделушки, которыми император осыпал вас. Этому пришел конец. Считайте, что вам повезло, что Нерон не забрал все, что дал вам. Те, кого вы называете друзьями, покинули вас, как и все те, кто восстал из толпы и чей момент на солнце прошел. Ваша связь с ними сейчас только смущает их. Что касается ваших телохранителей, то они вам не подчиняются. Они даже не охранники; они ваши тюремщики, несомненно, получившие приказ следить за тем, чтобы вы не ускользнули и не вернулись в Рим, чтобы умолять Нерона забрать вас обратно. Даже в этом случае, как вы думаете, вы собираетесь ими командовать? Они были выбраны для своего статуса, потому что они не знают латыни, за исключением ответственного декуриона. Вы говорите на их языке? Нет? Я думаю, что нет. Велика вероятность того, что вы прикажете им выполнить ваши приказы? Я полагаю, что это прямо противоположно тому приказу, который они получили перед отбытием из Рима. Что до меня, то я не солдат. Я имею звание префекта, и мои полномочия распространяются на каждого человека в гарнизоне Сардинии. Пока ты под моей опекой, ты будешь делать то, что я говорю, и не доставишь мне никаких неприятностей.
– Он уставился на нее и увидел, как ее взгляд поник.
– Если ты это не сделаешь, я свяжу тебя и заткну тебе рот на время путешествия и пути к твоей вилле.