Императрица и ветер
Шрифт:
Миф отобрал у неё кружку и слил остатки чая обратно в термос.
– Выходит, ты приехал, убил его и оставил меня здесь помирать? Но потом тебя вдруг загрызла совесть, и ты решил вернуться. Так?
– Маша вцепилась в его рукав, в шуршащую ткань куртки.
– Не так, - он стряхнул её руку - бессильные пальцы с шуршащей ткани.
– Я спас тебя, на самом деле. Убил мага и дал возможность стать мёртвой для Ордена.
Снег лупил по стеклу.
– Ордена, - повторила Маша, глотая подступающую истерику.
Миф прерывисто вздохнул,
– Меня и самого этот маг выводил из себя, - он улыбнулся.
От фальши её замутило.
– Слушай, - сказал Миф.
– Глупо было думать, что мы его обманули.
– Ты просто сдался, - прохрипела Маша. Голос хотел рычать от злости.
– Ты же шёл сюда, чтобы меня убить. В какой момент ты передумал?
– Причём тут ты? Маг слишком громко кричал про Белый Ветер, вот и всё, зачем Орден...
– Приказал тебе его убрать!
Её пальцы ползали по застёжке-молнии, вверх-вниз, а на капот машины сел ошалевший от снегопада воробей, поёжился, клюнул дворник. Миф хмыкнул.
– Центр стоит на голове. Слышала, что они вчера устроили? Настоящую облаву во всех уютных уголках. Про метро не забыли, - словно между делом сообщил Миф. Как будто они сидели тут и мило обсуждали последний выпуск новостей.
Маша обернулась на него со слабым подобием любопытства.
– Зачем это?
– Мстили за тебя?
– Миф пожал плечами, глядя в одну точку - на воробья.
– Ты довезёшь меня до Нью-Питера?
– Маша почувствовала, как пальцы её снова сжимаются в подобье птичьих когтей.
– Завтра, Машка, всё будет завтра. У меня тут с собой кое-что из еды, свитер. Надень. Завтра поедем. Ты, наверное, совсем голодная.
Маша ощутила новый приступ тошноты, зашарила рукой по дверце с сумасшедшим желанием выбраться на свежий воздух. Но как только пальцы нащупали рычажок, тошнота отпустила.
– Мне плохо, мне нужно в больницу, - жалобно протянула Маша.
Миф внимательно посмотрел на неё.
– Да у тебя температура. Собьём жар, и станет лучше. Вечно ты устраиваешь панику из-за любой мелочи. Помнишь, на третьем курсе...
– Миф, я не шучу.
Они померялись взглядами - кто больше выдержит. Глаза Мифа оказались совсем безучастными, словно он каждый день уговаривал таких, как она, сидя в машине посреди мёртвой деревни. А Маша задыхалась от крика, вставшего в горле. Крик был, но не было слов, больных, злых, точных. Она поймала рычаг разблокировки двери - он попался под руку сразу же.
– Маша, ну не дури! Я отвезу тебя, куда скажешь.
Снег путался в ногах, как распоротое ватное одеяло. Она не останавливалась, хотя холодный воздух царапал горло. Ещё бы десяток шагов, и под ноги легла бы трасса, а на трассе обязательно оказалась бы заблудшая легковушка или целенаправленно несущийся через метель дальнобойщик. Но Миф схватил её за локоть.
– Я просто не хочу, чтобы тебя размазали по стенке, пойми уже.
Маша
"Убивай, чего уж..."
"Убрать его... человеческое отродье".
– Ты знаешь про взрыв, - Маша задыхалась и глотала ледяной воздух.
– Ты же всё знаешь. Как ты можешь допустить это?
– Знаю. Это месть за облаву.
– Но это же Центр! Нужно срочно сообщить ребятам, нужно всех вывести оттуда, Миф. Ещё можно всё предотвратить, - Маша рванулась из его пальцев.
– Нельзя. Этого. Делать, - произнёс он чётко, почти по буквам.
Он смотрел на неё с таким огорчением, словно Маша - его любимая ученица - забыла всё, чему он её учил. Прямо после экзамена. При выходе из аудитории.
– Пусть умирают люди, по-твоему, да?
– она снова задрожала.
– На самом деле, знаешь, Маша, не люди, а маги.
– Замечательно! То есть, пусть они подыхают, так? Ты не этому меня учил, - Маша вдруг снова ощутила, что в заднем кармане джинсов у неё притаился пистолет. Он горячо прижался к телу.
Не этот Миф требовал с неё обещание встретиться ещё раз.
– Тебе жалко этих магов, а не меня? Да они даже мыслящим существом тебя не посчитают.
Что они с ним сделали? С её Мифом, с её кумиром и идолом, каждому слову которого она готова была следовать как божественной заповеди. Что они сделали с её учителем?
Мифа она никогда не видела таким: глаза блестели, а у Маши пересыхало во рту от его страха. Не этот Миф презрительно смотрел на Ордена: "Убивай, чего уж". Не этот Миф спасал её - ценой собственной жизни. Не этот обнимал в ванной и гладил по голове: "Мы обманем их всех".
Этот смотрел холодными глазами и боялся за свою жизнь. Она вырвалась из его пальцев.
– Уходи, Миф. Уходи по-хорошему.
Он отступил на шаг, как будто бы и собирался выполнять её просьбу, но пальцы - незнакомые, цепкие - сжимались и разжимались, и шёл мороз по коже от того, как кривились его губы.
– Хорошо, уйду, - метель выла теперь между ними и становилась пеленой.
– Значит, вот чем ты платишь мне за всё добро, что я тебе сделал. Предательством. Ты права, Маша, я не этому тебя учил.
Страшное слово повисло в снежной пелене.
Не этот Миф смеялся, глядя, как Маша и домовой воруют друг у друга блестящую шкатулку.
– Я принимаю решение, - прошептала Маша.
– Ты учил меня принимать решения, не оглядываться на других. Мне страшно слышать от тебя всю эту грязь, Миф. Миф, я же была влюблена в тебя на третьем курсе. Я же думала, что ты справедливый и сильный. Не нужно рушить хоть это. Когда ты передумал меня убивать?