Империя огня. Амнезия в подарок
Шрифт:
Кинзия села в экипаж; вместе с ней зашла ее любимица, камеристка Марси (та самая девица, что подражает ей и так же задирает нос). Мариан же явно не собирался преодолевать путь до Ригларка в экипаже, каким бы комфортабельным он ни был, и пошел к своему коню Туману (как оригинально!), которого вывел для него лакей.
Я пошла туда же. Когда мы поравнялись, я нарочно налетела на Сизера, да так, что шапка слетела с моей головы. Кто-то из слуг злобно на меня шикнул, поднял рывком, встряхнул, да так, что я язык чуть не прикусила, и велел извиниться перед эньором.
А
— Виноват, эньор, — с вызовом сказала я, не сильно исказив свой голос.
Сизер остановился. Развернулся. Посмотрел на меня. Не поверил увиденному.
— Ну-ка пусти мальчишку, — велел он слуге, и я, ухмыльнувшись, как и ухмыляются мальчишки-подростки, подошла к эньору, не забыв по пути поднять шапку и вернуть ее на место.
— Это что такое? — грозно спросил мужчина, обращаясь одновременно и к мальчишке, которого я изображала, и ко мне настоящей.
— Прощения просим, эньор…
— Не дождешься. Что это мы здесь исполняем?
— Возьмите меня в город, эньор, — нагло попросила я, почесывая нос.
— Ни в коем случае. Это что у тебя – прыщи? — уточнил, приглядываясь ко мне.
— Как настоящие, правда? А брови видел, какие стали? А нос? Косметика творит чудеса.
— М-да… не это я имел в виду, когда просил тебя вчера подумать о своем внешнем виде.
— Я не хочу расстраивать твою сестру. Ей не понравится, если я буду сегодня с вами. А так, кто меня узнает? Так, трется рядом какой-то пацан, лакей малолетний… Слуги-то многие поедут на повозках в Ригларк, чтобы тоже поглядеть, что там будет. Вот и я с ними, на повозке.
— Сбежать задумала?
— Да ты что-о-о-о! — оскорбилась я, но мысль о том, как легко я могла бы испариться, затерявшись в толпе, не оставляла меня в покое. С другой стороны, еще одна мысль не оставляла меня в покое – если я сбегу и меня поймают, то мне будет в десять раз хуже, чем сейчас.
— Поедешь на козлах с кучером, — приказал Мариан и указал на экипаж, в котором только что разместилась Кинзия.
— Как скажете, эньор! — покладисто проговорила я и вприпрыжку побежала к экипажу.
Чем дальше мы отъезжали от Колыбели, тем радостнее билось мое сердце. Кучер оказался мрачным заносчивым типом и даже и не пытался со мной говорить; мне это было на руку. Я сидела себе на мягком сиденье и глазела по сторонам. Зимняя Тоглуана не слишком красива – никого не красит угрюмость, но мне нравилось смотреть даже на придорожную грязь и блеклые поля.
В этом так много свободы – ехать на козлах, в штанах и шапке, с прыщами, пусть и искусственными, и чувствовать себя незначительной, заурядной. Я упивалась этим ощущением, и запоминала путь – где и какая деревенька раскинулась, где разветвляется основная дорога. Ригларк показался довольно скоро, и, казалось, ехать до него совсем недолго, но это была иллюзия.
Город стоял на возвышенности, и он был серый. Серые дома, серые крыши, серые тротуары… Но даже в этой главенствующей серости я видела краски и красоту: символ империи, три ярких язычка пламени, повсюду
Я чуть шею не свернула, изучая первый город, который посетила после перерождения. Магазинчики, парикмахерские, кафе, гостиницы, всяческие интересные учреждения! О, как я жаждала окунуться в городскую жизнь, стать частью толпы, побегать по улицам! Из газет я уже кое-что знала о Ригларке и могла составить для себя экскурсионную программу, наметить места, где надо побывать.
Если бы Мариан дал мне хоть часок свободы, всего один час, я бы была ему вечно благодарна. Экипаж остановился у красивого дома на площади. Я проследила, как вышли Кинзия и Марси, как пошли к дому. Спешился и Мариан…
Решившись, я спрыгнула с козлов на тротуар и подошла к пладу, который уже передал поводья груму.
— В дом, — кратко велел он.
— Час, — шепнула я, — дай мне час погулять одной.
— В дом, Лери.
— Клянусь, я не убегу. Ну же, всего час! Или два.
— В дом, я сказал! — отрезал Мариан.
В его лице я снова увидела призрак Брадо, и в его голосе тоже услышала Брадо. Ничего, я тоже упрямая.
— Я буду на этом самом месте спустя ровно три часа, — пообещала я.
— Уже три часа?
— По-хорошему, ты должен дать мне еще больше времени.
— Почему?
— Потому что мы друзья.
Этот аргумент подействовал: Мариан вздохнул... Но повторил неумолимо:
— Я никуда тебя не пущу, Лери.
Глядя в его глаза, я сказала невозмутимо:
— Встретимся позже, Мариан.
С этими словами я развернулась и спокойно, неторопливо пошла в направлении площади. Сизер не окликнул меня, не приказал остановиться, не отправил никого вдогонку.
Но его взгляд жег меня безжалостно.
Глава 13
В шумной возбужденной толпе я чувствовала себя прекрасно, заряжалась общим настроением, и никто не обращал на меня внимания (и никто не искал, а если и искали, то я этого не замечала). «Программа» у меня была насыщенная, но я везде, где хотела, успела побывать, хоть и сильно вымоталась, и вернулась на площадь, когда все уже было готово к поединкам; я купила пару пирожков с картошкой и нашла более-менее удобную точку для наблюдения за поединками. Их, кстати, всегда устраивают вечером, ведь огонь особенно красив в темноте.
Из книги, которую мне вчера дал Мариан, я узнала о поединках больше. Раньше умению повелевать огнем особо не учились, плады интуитивно подчиняли его, одной только волей, но время шло, кровные линии силы слабели, и теперь для того, чтобы повелевать пламенем, нужно учиться. Собственно, этим и вызвано изменение отношения к пладам. Когда-то все они были безусловно сильны, и даже младенец мог себя защитить, так что обычные люди боялись пладов и подчинялись им. Сейчас же боятся только тех пладов, которые умеют повелевать огнем, а таких с каждым годом все меньше и меньше.