Империя Страсти
Шрифт:
Он усмехается.
— С табличкой о его смерти. Я даже сделал специально для этого случая табличку с надписью «нелюбимый отец и женат на пластмассовой золотоискательнице». Сьюзан уничтожила ее по понятным причинам.
— Ты ведь понимаешь, что все эти махинации со Сьюзан бесполезны? У тебя есть дом, преимущество и больше денег, чтобы раздавить ее. Не лучше ли отпустить ее и, соответственно, свою обиду?
— Нет, пока она не станет нищей на обочине улицы. Как в тот день, когда она пришла в эту семью. На самом деле, я сделаю еще один шаг вперед и заставлю ее встать на колени на могиле моей
Я вижу это. Ненависть, гнев и все негативные эмоции, которые не должны существовать в одном человеке.
— Боже мой. Это твой способ сделать что-то для своей матери сейчас, потому что ты не обладал силой, когда был молод?
Он молчит, но я знаю, что попала в точку.
— Это так, не так ли? Вот почему ты отказываешься забыть о Сьюзан. Ты застрял в прошлом.
— Нас двое, потому что одно упоминание о твоем отце превращает тебя в дрожащий лист.
— Мой отец жив и представляет собой очень серьезную угрозу.
— И что? Если не хочешь идти по этому пути, я предлагаю тебе не подходить к моему шкафу. Мои скелеты тебя не касаются.
Я поджимаю губы, и он воспринимает это как намек на то, что я это оставила.
Черт бы побрал этого мудака. Он говорит мне, что я упряма, но он упрям, как бык.
Когда я ничего не говорю, он показывает на стойку.
— Садись. Еда будет готова через некоторое время.
— Я не очень голодна… Хотя от выпивки я бы не отказалась.
— Ты будешь есть, и под моей крышей не пьют алкоголь.
— Почему, черт возьми, нет? У тебя винный погреб размером с Техас и с таким же количеством драгоценных спиртных напитков, как в его нефтяных скважинах.
— Не знал, что ты читаешь статьи обо мне.
— Это… известный факт.
— Более известный факт заключается в том, что ты граничишь с алкоголизмом из-за твоих ежедневных привычек пить и даже маскировать выпивку под кофе. Ты бросишь эту привычку.
— Жаль, что ты не можешь указывать мне, что делать.
— В моем доме да. Кроме того, твое пьянство во время работы достаточная причина, чтобы отнести твою задницу к доске и сообщить о тебе в бар. Возможно, ты очнешься, когда твоя лицензия окажется под угрозой.
— Так вот чем ты занимался все это время? Выяснял мои слабости, чтобы выгнать меня из У&S Ш и даже из юридической практики?
Я знала, что не должна была позволять этому ублюдку увидеть тайные части меня. Он ничем не отличается от змеи, которая ползет к своей жертве, а когда настигает ее, уже слишком поздно.
— Если бы я хотел выгнать тебя, я бы начал процесс.
— Но ты мне угрожаешь.
— Я не угрожаю тебе, а указываю на твои нездоровые привычки пить, от которых тебе необходимо избавиться. И не надо говорить мне речи жертвы. Мне плевать на твои успехи и на то, сколько клиентов у тебя за плечами. Если ты пьешь в рабочее время, это влияет на твою производительность и может стоить твоим клиентам больше, чем они рассчитывали.
— Это не значит, что я напиваюсь или что у меня нет доступа к мозгам. Я просто делаю это, заглушая нежелательные мысли, от которых я не могу избавиться в трезвом состоянии.
— Все равно нет. Найди более здоровый механизм преодоления.
— Говорит
— Это не противоречит моим правилам поведения как адвоката. А вот твои пристрастия к алкоголю, да. Конец долбаной истории. А теперь садись.
Я смотрю на него.
— А если я откажусь, что, для протокола, является стопроцентной вероятностью?
— Тогда есть тысячепроцентная вероятность, что я затащу тебя к себе на колени, еще больше отшлепаю твою больную задницу и в конце концов запихну еду тебе в глотку.
Я ненавижу, когда мои бедра сжимаются от образа, который он рисует в моей голове, и требуется все мое самообладание, чтобы сохранить холодный фасад.
— Грубиян, — бормочу я.
— Никогда не утверждал обратного. Итак, мы будем делать это по-хорошему или по-грубому?
Мой взгляд это все, что ему нужно, чтобы практически перекинуть меня через плечо.
Я не могу контролировать возбужденный крик, который срывается с моих губ, или стоны и хныканье, следующие за этим, когда он продолжает делать то, что обещал.
К тому времени, когда я кончаю на его руку, мрачное предчувствие нависает над моей головой.
Это то, что он имел в виду, говоря о моем контроле? Или все гораздо хуже?
Глава 20
Кингсли
Я выпиваю с Николо в клубе Лучано в центре города, когда он сбрасывает бомбу.
— Ходят слухи, что Бруно освободится до следующего дня рождения своей дочери. И под слухами я имею в виду свою информацию.
Я делаю паузу, открывая Зиппо, и смотрю на него.
— Что?
Он прислонился к кожаной спинке ВИП-кабинки, которую мы занимаем, сигарета болтается у него во рту.
— Возможно, он думает о том, чтобы превратить ее день рождения в дату смерти. Это поэтическая вещь, которую делают некоторые отцы, забирая назад жизнь, которую они дали.
Мой пульс начинает стучать в ушах со скоростью смертоносной бомбы. Но я настойчиво открываю и закрываю Зиппо, сосредоточив свое внимание на Николо, который выглядит слишком расслабленным из-за фактов, которыми он только что поделился. Похоже, он не замечает моей реакции, или замечает и игнорирует ее в любом случае, он устанавливает зрительный контакт с одним из своих сотрудников, и они устремляются к нему с бутылкой Макаллан.
Хаос в клубе не может проникнуть в пределы моего черепа. Громкая музыка отходит на задний план, приобретая значение использованного презерватива. Вонь крепких духов, пота, секса и алкоголя висит в воздухе, как мрачное облако.
Но я не обращаю внимания на все эти детали. Я даже не обращаю внимания на бутылку, которую он мне предлагает.
— Ты можешь остановить это.
— Нет, не могу. Бруно один из наших верных солдат и доверенное лицо Лазло. Я мог бы защитить рыжую, но не за счет того, чтобы покончить с Бруно. Моя идея защиты не дать ему убить ее, а это ни в коем случае не означает лишение жизни Бруно. Кроме того, она не выполняет свою часть сделки. Матео все еще женат на золотоискательской блондинке, а он ведет себя как ее отвергнутый щенок.