"Империя Здоровья"

Смирнов Сергей Анатольевич

Светил маленький галогенный фонарик. Наверно, на батарейках...

"Ишь ты!
– критически подумал аспирант.
– И тут уже есть лампочка Ильича!"

Но лампочка была явно не Ильича. Скорее всего - Джорджа Вашингтона, королевы Виктории или же, в крайнем случае, генерала Ямамото.

Покопошившись в разных шкурках и вещичках, Гулу снова распрямился, минуту молча смотрел на скромного гостя, а потом важно взял копье, направил его в аспиранта, ткнул концом в нечто вроде кошмы и сказал английское слово "give" ("дай").

Аспирант

понял, осторожно положил младенца, куда было велено, и, очень взбодрившись, дал волю рукам.

– Не надо, - сурово, но дружелюбно сказал колдун, когда аспирант умело показал первый приветственный жест тегулу-онезу.
– Кто учить?

Аспирант смутился.

– Скажи, что учил доктор, - заскреблось в ухе.
– Ты был его другом...

Аспирант молчал.

– Делать правильно, - сказал Гулу и, шагнув к аспиранту, сжал своей древней рукой его правую руку, так и увядшую в тайном приветствии клана.
– Доктор-тегулу.

Свободной рукой Ганнибал достал из кармана фотографию доктора.

– Доктор-тегулу мертв, - сказал он.
– Убит.

Своей свободной рукой колдун убрал с лица маску. Теперь перед аспирантом стоял седоволосый, очень древний и очень мудрый негр.

– Гулу знать, - сказал он.
– Гулу много-много знать.

Недолго думая, аспирант вынул из кармашка пробирку с необыкновенной кровью и показал старому колдуну. Гулу сразу отпустил руку аспиранта и отступил на полшага. Тогда аспирант смело протянул ему пробирку.

– Они хотят такую кровь, - сказал он.
– Они плохие люди. Мы знаем...

Взгляд старого колдуна застыл на пробирке с алой жидкостью, и сам он весь окаменел.

Время надолго остановилось... Рука аспиранта вся затекла, но он терпел.

И вот Гулу отмер.

– Богоно, - произнес он, взял пробирку, умело откупорил ее, чуть-чуть плеснул из нее себе на пальцы и провел красную полоску на руке, от запястья до локтя.
– Богоно.

Тут он снова обмазал свои пальцы чудесной импортной кровью и ткнул ими прямо аспиранту в лоб.

– Богоно!

– Мы не хотим, чтобы великий Гулу отдал кровь-богоно плохим людям, - очень медленно и членораздельно произнес аспирант.
– Плохие люди хотят жить долго... Всегда. Они убили доктора-тегулу.

– Молодец!
– шепнула Аннабель.

"Уйди, женщина!" - скрипнул зубами Ганнибал.

Старый колдун Гулу очень мудро, по-ленински прищурился и даже немного присел.

– Гулу знать много-много, - широко-широко, чисто по-африкански улыбаясь, сказал он.
– Гулу видеть большой-большой сон. Прийти большой гулу-гулу. Он иметь богоно. Он сделать богоно.

– Он считает тебя большим колдуном, который... в общем, он решил, что ты в этом деле разбираешься не хуже него, - вежливо подсказывал с далекого дерева специалист по этнопсихологии.

– Я не сделать богоно, - решительно ответил аспирант и ткнул пальцем

себе в грудь.
– Я найти то, что они хотят... Ты сделать, что они хотят. Они жить всегда... Да?

Донесся непонятный вздох Аннабель. Гулу прищурился еще сильнее и тоже ткнул в аспиранта пальцем. Но ткнул - очень уважительно.

– Они жить всегда. Ты не хотеть, - констатировал он.
– Почему не хотеть?

– Они убили доктора. Они могут убить меня... любого человека... если они хотят. Это хорошо?

– Плохо, - дал согласие Гулу.

Только русский аспирант облегченно вздохнул, решив, что, наконец, между разными цивилизациями возникло взаимопонимание, но старый африканский колдун восстановил некое языческое единство и борьбу противоположностей. Он сказал:

– Хорошо.

Аспирант, однако, сумел сохранить невозмутимость, присущую большому гулу-гулу.

– Почему?
– спросил он.

Гулу резкими движениями закупорил пробирку и протянул ее Ганнибалу. Тот взял, а колдун сразу указал рукой в землю.

– Они жить всегда, - нахмурившись, так же резко сказал он, будто объявлял самый суровый приговор.
– Они ничего не знать. Не идти нигде... Нуго не помогать.
– Тут он другой рукой указал в зенит своей хижины.
– Наго не помогать. Много-много аконо... Веде аконо... Уру выходить глаза!
– И Гулу ткнул пальцами себе в глаза с такой силой, что гость содрогнулся.
– Уру выходить уши!
– Гулу дернул себя за уши, будто хотел оторвать их напрочь.
– Уру выходить нос!
– Досталось и носу.
– Уру выходить рот!
– Гулу будто бы вынул изо рта пучок какой-то гадости.
– Уру выходит токо-токо!
– И он шлепнул себя пониже пупка.

Вывод Гулу дал такой:

– Жить и умирать! Умирать всегда! Плохо-плохо умирать!

И для пущей наглядности он рухнул на циновки и стал извиваться в корчах.

Этнопсихолог, тем временем, дрожащим шепотом разъясняла сообщение:

– Он говорит, что от тех, кто будет жить всегда... вечно, откажутся духи нижнего и верхнего миров. И когда кончатся три срока обычной жизни, у этих людей из носа, изо рта... в общем, отовсюду полезут жгучие черви уру! Они будут вечно мучиться... О, Господи! Вот это новость! Что будем делать, Ник?

"Вот оно что! Адские муки при жизни!
– уразумел это с христианским уклоном аспирант.
– Раз бессмертие, значит, вечные муки начнутся прямо здесь, в земной жизни! Очень логично!"

А древний черный старичок как ни в чем не бывало вскочил на ноги.

– Большой гулу-гулу понимать?
– улыбнувшись, воспросил он.

Аспирант Дроздов кивнул так, что скорее не кивнул, а поклонился мудрому старику.

– Зачем не давать?
– еще веселей спросил колдун.
– Они брать. Они платить. Они получать то, что хотеть. Они получать то, что идти к ним. Они получать то, что хотеть они.