Империя. Цинхай
Шрифт:
– Ребёнок заставляет меня думать не только о нас с тобой, любимая.
– Я понимаю, - ещё раз изобразила покорность Дами. Или она и была покорной? У неё в голове всё время бродили мысли о том, чтобы избавиться от мужской опеки, чтобы проявить характер, чтобы покрутить этими сильными мира сего, но не продолжает ли это всё оставаться на уровне мечтаний? Она нашла тихую гавань, куда не задувает шторм братских амбиций, и притаилась. А как же её собственные амбиции? Она пошла на всё это в какой-то момент, потеряв Джина, чтобы обрести самостоятельность и подмять под себя Энди, но разве способна она им повелевать, приказывать ему? Узнав, что это он избавился от Джаспера, Дами наоборот попыталась отказаться от корыстных планов, испугалась, что муж заподозрит и её в коварстве, в отсутствии благородства и преданности, и тогда не посмотрит на беременность. А, может, это ребёнок делал её пассивной, принимающей любой ход вещей таким, каким подавали его мужчины? Если бы у неё были возможности и связи Эмбер! Когда Дами слушала рассказ Сандо о стычке, то где-то внутри испытывала зависть и восхищение. Пошла против отца! Против братьев! Отказалась от их поддержки! Не пошла замуж, вопреки настоянию Дзи-си и дяди. Смогла остаться независимой, свободной. Жила, как хотела, и пыталась завоевать две огромных провинции. Удастся ли ей? Дами
Главарь синеозёрных не был уверен в том, что видел в глазах наёмника, но не ставшая секретом ночь, проведённая Сандо и Николь вместе, убедила его в сохранившейся человечности этого молодого мужчины. Господин Лау попытался договориться с ним напрямую, чтобы он остался здесь на следующий год, но вольный брат угрюмо покачал головой, сославшись на Утёс. Что ж, значит – окончательное нет. Безропотная и как будто бы присмиревшая Николь с подругами отбыла после обеда следующего же дня, маленький переполох улёгся, и опять наступил покой. Под Новый год затихли на севере амазонки, прекратив свои вылазки, и Энди вспомнил слова Джиёна, что возьмёт это на себя. Видимо, он что-то предпринял. Открыто ли? Вряд ли, официально у драконов с Шаньси были хорошие отношения, поэтому Эмбер взяла на себя большую ответственность, выстрелив в Дами. Простили ей подобный дипломатический промах генеральши клана Ян? На что надеялась его племянница? Женщина никогда силой ничего не добьётся здесь, где правят мужчины. А прогибаться и хитрить, спать с кем-нибудь ради чего-то, как это умеет делать, например, Хара – это выше достоинства Эмбер. Да, она спала с Сандо, но вряд ли из чисто меркантильных соображений. Он понравился ей, и она связалась с ним потому, что считает себя равной с мужчинами в правах и свободах. Захотела – переспала. В этом они с Николь были похожи, только в младшей больше неловкости, сомнений и комплексов, настороженности и предвзятости, она хочет доказать всем, что не пустое место в семье и обществе, а вот у Эмбер всё легко и очевидно, она точно для себя знает, что имеет аналогичные права и свободы, и мужчины – зазнавшиеся без причин существа. Всё очень просто. На первый взгляд. Всё же и он, её родной дядя, никогда бы не заподозрил в девчонке такие демонические, конкистадорские планы.
***
Рано утром первого января, ещё и Руби не вставала готовить завтрак, не будила дочку - было около пяти часов, - Сандо сдал свои полномочия и, закинув за плечо потрёпанный рюкзак, взяв зачехлённую боевую палку в левую руку, ушёл из квартиры мафиозного босса Цинхая. Попутками, пешком или ещё каким-то методами, вольный брат отправился в горы, на высокую точку с цитаделью, которую тибетцы называли Лхатагари – Утёсом богов. Пришла пора собирать вещи и Дами. Но она старалась медлить, оттягивать свой отъезд. Услышав случайно от охраны, что шаньсийки притихли, девушка уговорила мужа, что торопиться некуда, но совсем отменить поездку была не в состоянии. На самом деле, ей и брать с собой ничего не хотелось, кроме самого необходимого. Давно забывшая, что такое вести счёт деньгам, Дами купила бы себе всё, что требовалось в Сингапуре. А у неё и расходы-то сократились из-за округлившейся фигуры и исчезнувшей талии. Пара комбинезонов и несколько свободных платьев заменили весь гардероб.
Защёлкнув второй чемодан, чтобы передать его Тэкёну, Дами выпрямилась и огляделась. Супружеская спальня. В эту она вошла уже со знакомым, узнанным мужем, с которым они успели сблизиться. Поэтому комната наполнилась теплом, родством и пониманием, ничего враждебного в ней не было, не то что в спальне «дворца», где пришлось пережить первую брачную ночь с совершенно чужим мужчиной, пока где-то неподалёку находился любимый. Дами удивилась сама себе, как пережила то время, как сумела обвыкнуться? Неужели люди способны привыкнуть ко всему, неужели привычка – это нечто более значимое, чем стихийно налетающие чувства? Недаром от привычек трудно избавиться, а чувства способны сгорать и умирать вмиг. Крепкие руки на плечах вывели её из задумчивости. Энди прижал её спиной к себе и поцеловал в макушку.
– Готова? – Дами развернулась и обняла его, стараясь не сжимать между ними живот.
– Я буду очень скучать, любимый муж, я уже по тебе скучаю!
–
Муж приучил Дами к местным правилам приличий, и своим понятиям нравственности заодно, что на людях показывать личные отношения некрасиво, касания и поцелуи остаются между двумя людьми, за стенами, дверями и замками, поэтому поцеловались и обнялись они последний раз в салоне автомобиля. Оба знали, в аэропорту уже ничего себе не позволят. Там, при всех, они лишь улыбнулись друг другу, и посмотрели друг другу в глаза, не пожав на прощание рук. Сдавшая багаж, Дами пошла садиться в самолёт в сопровождении троих телохранителей. Ей не хотелось оборачиваться, но она не удержалась – посмотрела на Энди ещё раз. Он поднял ладонь, махнув ей, и она ответила кивком головы. Цаоцзябао шумел прибывающими и отбывающими, многолюдная толпа пугала Дами, проведшую чуть ли не весь декабрь в уединении. Но тесным треугольником её довели до места верные стражи. Заняв своё пассажирское сидение, девушка хоть и успокоилась немного, но всё же продолжала неспокойно егозить. Покидать Цинхай оказалось не безболезненно. В душе свербело. Не только из-за Энди. Эта провинция всё равно оставалась мостом между нею и Джином. Встретятся ли они ещё? Как, когда, при каких обстоятельствах? Хотелось плакать, но Дами знала, что если зарёванной прилетит в Сингапур, и это увидит Джиён – она сама себе не простит.
Дорога в небесах – воздушный путь самолёта – казалась то слишком долгой, то, вдруг, когда Дами отвлекалась на разговор со своими охранниками, а потом смотрела на пролетевшее время, слишком спешащей. Чувствуя себя во всех смыслах подвешенной, Дами хотела заснуть, отключиться на пару часов, но сон не шёл. Зря она провалялась в постели так долго. Но выбраться оттуда, разжать объятия Энди, зная, что это надолго, никак не получалось. Да и сам бандитский цинхайский шеф не отпускал жену из постели до последнего, пусть они там в основном и просто лежали, разговаривали и обнимали друг друга. Пробуждение наполнилось особенной нежностью в преддверии расставания. Чуткость, ласка, непреодолимое притяжение проникли в сердца и удерживали их рядом. Но неумолимо заканчивается всё, и жизнь заставляет двигаться дальше. Самолёт приземлился в Чанги, и Дами сошла по трапу на территорию Сингапура, в котором не была с прошлой весны.
Сам Дракон, разумеется, и не подумал приехать встретить сестру. Два поджидающих авто с драконами откровенно преступного вида возглавлял Дэсон.
– С прибытием, Дами! – распахнул он руки так, будто собирался её приобнять, но этого не произошло. Он свёл их обратно. – Как перелёт?
– Не укачивало, - проворчала она под нос, усаживаясь в открываемую перед ней дверцу. Марк шагнул за ней, и произошла заминка, потому что Дэсон уже закрывал дверцу снова, чего не сумел сделать до конца из-за возникшего молодого человека.
– Я еду с госпожой, - отрезал Марк, и кивнул на Гуаньлиня. – И он тоже.
Дэсон хотел принять решение самостоятельно, но всё-таки наклонился, заглянув в салон и взглядом спрашивая инструкции у Дами. Она успела уйти в свои скачущие мысли, недовольная показным равнодушием брата к её прилёту, человеком, которого он выбрал для её встречи, жарой, для которой она слишком душно оделась, да всем недовольная!
– Да… - опомнившись, закивала она.
– Они поедут со мной.
Однажды показавшийся ей симпатичным Марк в зимнем Цинхае ушёл на задний план с тех пор: было много тревог, волнений, а потом и осознание расставания с мужем на необозначенный период. Дами больше не приглядывалась к парню, молчаливо и незаметно нёсшему службу возле неё, и даже сейчас не придала бы значения его близкому расположению, ставшему органичной составляющей её будничных дней, но в замкнутом пространстве машины Марк ощущался чересчур тесно к ней сидевшим, хотя они и не соприкасались ни краем одежды. Гуаньлинь сел впереди, с шофером. Но Дами всё равно вжалась в дверцу, думая о брате, муже, утерянном любовнике, и глядя при этом на колено телохранителя, затянутое в джинсу. Рука Марка лежала на нём, иногда перебирая длинными пальцами. Дами вспоминались поломанные, искривлённые пальцы Джина, которые открыли ей сказочные удовольствия в постели, она почему-то резко и явственно увидела сцены прошлого перед глазами, будто кто-то или что-то напомнило ей Джина. Возможно, Джиён и его незримое присутствие напоминают о Макао, где закончилась свободная любовь золотого и сестры Дракона. Возможно, Дэсон тоже был там, поэтому пришёл в голову Джин. Возможно, у Марка были красивые пальцы, намекающие на умелое владение каким-то искусством. Борьбы, любви, бисероплетения? Или это всё сингапурская жара, которая любого неакклиматизировавшегося доведёт до безумия. В Цинхае Дами доверяла тем людям, которых выбрал Энди, а здесь вдруг поняла, что совершенно ничего не знает о приставленных к ней стражниках, и они – посторонние.
– Был когда-нибудь в Сингапуре? – наивно спросила Дами, лишь бы что-нибудь спросить и нарушить напрягавшую тишину.
– Никогда, госпожа, - ответил Марк.
– А вообще где-нибудь, помимо Цинхая?
– Приходилось, - снова кратко сообщил юноша. Он всегда был тем, из кого лишнего слова не вытащишь.
Машины катились неспешно, кондиционер спасал от пота. Дами безучастно, без интереса смотрела за окно, не видя никакой прелести в пальмах, пышущей зелени, солнечном небе. Январь, она хотела снега, тёплого одеяла, горячего шоколада и мужского плеча рядом. Её место было в Цинхае, возле мужа, не здесь, не… Как проводит эти дни Джин? Счастлив с Вики? Если счастлив, то… то Дами не могла отнестись к этому спокойно. Нет, она была не в силах пожелать им счастья и благословить этот брак. Ей не хотелось быть собакой на сене, но и Энди, и Джин были её мужчинами, она, кажется, уже не могла выбрать одного, но предположить, что и у одного из них такое же отношение к ней и ещё одной женщине – нет, невыносимо! Это всё квоновская жадность, это их семейный эгоизм, но если Дами порой задумывалась над этим, хотела бы перебороть, то, она не сомневалась, брату параллельно на моральную сторону подобных рассуждений. Если он захочет всё для одного себя – он посчитает это нормальным и не предосудительным, убирая других таких же собственников.