Империя. Цинхай
Шрифт:
– Ну да, конечно, я же такая опытная и изощрённая в этом деле, что мне трудно угодить.
– С поведением же не угождали.
– Но ты же угодил.
– Я не специально, - сверкнул белыми зубами на смуглом лице Сандо, подмигнув и открыв дверь.
– Потому и угодил. Ты такой, какой есть. Не специально. Ты просто мужчина во всём. Правильный и настоящий.
– Я пойду?
– Только возвращайся.
– Закройся, а то мало ли… ходит тут один… - Николь слезла с кровати и, в одних трусиках, подбежала к Сандо и поцеловала его в губы.
– Не бойся, не впущу. – Наёмник ступил на порог, но девушка поймала его за запястье. Он обернулся. – Ревнуешь же?
– Ты хочешь узнать вкус моей ревности? Она очень острая, может обжечь.
– А любовь горячая? Такая, чтобы сгореть?
– Зависит от того, как далеко в огонь ты залезешь.
– Хочу в самое его сердце. – Сандо утомлённо улыбнулся, инстинктивно почесав через майку шрам на груди.
– Попадись ты мне до Утёса, может быть, ты бы в него проникла, пока оно было…
– Попадись ты мне до Утёса, ты бы меня не заинтересовал, - покривилась Николь, разомкнув пальцы на его запястье. – Иди на своё дежурство, наёмник. – Отпущенный, Сандо ещё раз сжал девушку в объятьях, и только после жаркого продолжительного поцелуя, пригвоздившего её к стенке, ушёл.
========== Полуготовность ==========
Сингапурские гости уехали, и спокойнее стало сразу многим: Джину без непредсказуемого и ненадёжного брата, Дами без того же самого Дэсона, в чьём лице бродили надзор и приказы Джиёна, Энди не нужно было больше корчить из себя радушного хозяина и заниматься развлечением посетителей, а Вики вздохнула, избавившись от домогательств. Загородный особняк превратился бы в тихое и защищённое семейное логово супругов Лау, если бы здесь не продолжал оставаться Эдисон, чьё наличие не могло быть однозначно дружеским, хотя таковым позиционировалось. Несмотря на многолетнюю крепкую дружбу с Дзи-си, Энди не слишком-то искренне и откровенно общался с его отпрысками, за исключением Эмбер и Генри, своих племянников, и Цянь, симпатия к которой будоражила нервные клетки Дами. Она замечала это, и старалась понять, чью сторону бы принял её муж, случись необходимость выбирать? Своего товарища с его потомством или жены? Ей нужно было постараться сделать всё, чтобы заменить для него всех, чтобы стать необходимой, надёжной, вызывающей доверие, любимой. Любовь Энди Лау! Когда она венчалась с ним, это не казалось желанным или недостижимым, об этом вовсе не думалось – пережить бы и вытерпеть ненавистный брак! Но вот, когда супруг в ежедневных своих манерах и поступках, в поведении и участии, во внешности, обладающей шармом, не был стариком, не был негодяем, не был злодеем, а был заботливым, умным, терпеливым и умеющим приходить к компромиссам ненавязчивым мужчиной, Дами ощущала в себе двойную тягу завладеть его сердцем: и для того, чтобы возвыситься и держать власть и собственную свободу в своих руках, и для того, чтобы в очередной раз утвердиться, как женщине. Разве не должен муж обожать свою жену?
После его подозрений, вызванных Эдисоном, сестра Дракона как можно естественней ластилась к нему, демонстрировала наивность и беззащитность, показывала, что не хочет оставаться одна, пыталась даже не думать о встречах с Джином. В прогулке по Синину она бесконечно держала под руку Энди, смотрела на него влюблёнными глазами – и изображать это удавалось ей особенно удачно, - сторонилась Дэсона, чем обличала нежелание иметь что-либо общее с сингапурской мафией, а заодно и скромное избегание посторонних мужчин.
Кроме того, что надо вскружить голову родному мужу, Дами задалась целью обеспечить себе поддержку прислуги и синеозёрных. Постепенно она взялась проникать и в окружение Энди. С горничными она была вежлива, замечала их смену причесок, хвалила, дарила надоевшие украшения, которые не были дешевыми, улыбалась им. Её телохранитель – Марк, был ей симпатичен и без притворства, воспитанный и благородный юноша, в связи с чем между ними налаживалась если не дружба, то приятное взаимопонимание. Фэй по её просьбе пообещала задержаться и пробыть подольше в Цинхае, проводя почти каждый вечер с госпожой Лау, с которой приятельские отношения теплели день ото дня. Кроме них всех была ещё одна личность, расположение которой Дами поставила в одну из первостепенных целей. Начальник личной охраны и главный телохранитель Энди – Уоллес Хо, интересный и спокойный мужчина лет тридцати пяти. Глаза
Отбывшие драконы как рукой сняли недомогание Виктории, и она в первый же обед без них вышла к столу. Не найдя там того, кого хотела поблагодарить за невольное спасение, Цянь, поев, отправилась на поиски Джина, сменившегося на посту и где-то отдыхавшего. Нет, её поиск не должен был быть откровенным и намеренным. Подобно младшей сестре – Николь, она предпочитала бродить и случайно сталкиваться с тем, кто ей нужен, но если в случае с Николь всё быстро становилось очевидным, то Цянь разгадать было не так просто. Её неспешная, но деловитая походка той, что днём привыкла отдавать распоряжения и следить за хозяйством, никогда бы не дала заподозрить, что она праздно болтается, ища нужного ей мужчину. Однако за сутки «плохого самочувствия», вызванного Дэсоном, девушка слегка уступила свои позиции и, хоть без злобы и задних мыслей, обнаружила, что подготовка обеда и других мелочей уже была выполнена без её привычных повелений. Инспектированием занялась Дами, перенимая полноценные бразды правления, и несколько растерявшаяся от неожиданно освободившегося времени в связи с утерей функций Цянь, в лёгком тумане отправилась к любимому брату – Хангёну, не зная, чем ещё заняться. Тот расстроил её тем, что собрался вскоре возвращаться в Синьцзян.
– Поехали со мной домой, сколько тут можно торчать? – предложил он, поправляя воротничок рубашки и наряжаясь для променада. С кем он мог завести интрижку в окрестностях оставалось лишь гадать, но судя по игривому виду, сомневаться не приходилось, что он намерен прокатиться к какой-нибудь дамочке.
– Ты же знаешь, Цинхай мне давно дом больше, чем Синьцзян. Отец не встречает меня с распростёртыми объятьями.
– Но и не гонит, и не презирает, как ты считаешь. Не будь мнительной, Вики, да, ты не оправдала одной его надежды, и что дальше? Я тоже, скорее всего, не стал воплощением его отцовских идеалов, и что же? У него для этого полно детей. Николас и Эдисон отдуваются за всех.
– Да, он души в них не чает, - согласилась Цянь, присев на кровать и глядя в спину Хангёну, вертящемуся у зеркала в дверце шкафа, перед которым завязывал галстук в тон пуговицам на пиджаке – золотистым. – Но я всегда буду считать, что это именно он столкнул их лбами и заставил враждовать.
– Так считают все, потому что это правда, - произнёс мужчина и повернулся, справившись с безукоризненным узлом. – Они те, кого следует бояться любому, поэтому на них больше всего подозрений из предсказания. Отцу лучше, чтобы они свои таланты, хитрости и заточенные ножи направили друг на друга, а не на него.
– Это ужасно… Если бы не то дурацкое пророчество, всё у нас всех было бы намного лучше!
– Неужели? – хмыкнул цинично Хангён. – Я не стал бы от этого меньше волочиться за юбками, тебя, уж прости, Джаспер всё равно бы не полюбил. А отец не перестал бы мечтать присвоить себе весь Китай, а там и Азию. Капля паранойи, добавленная к маниакальным амбициям по захвату мира ничего не решает.
– Ты считаешь отца психом? – осуждающе посмотрела снизу вверх Вики, и брат опустился на корточки, взяв её ладони с колен в свои. Улыбка его, обычно льстивая и смазливая, согревала девушку направленным на неё теплом, которое Хангён не дарил чужим женщинам.
– Все мы немного психи, покажи здоровых?
– Энди. – Старший брат покачал головой, вздохнув.
– Ты слишком его обожествляешь, как создателя твоего ненаглядного, царство ему небесное, Джаспера.
– Перестань уже его вспоминать. Энди просто замечательный человек…
– У замечательных людей не родятся ублюдки.
– Я так не думаю. Чаще всего так и получается, что у хороших родителей плохие дети, и наоборот.
– Посмотри на нас. Отец Чан общеизвестная сволочь, никто этого не отрицает, но кто из нас лапочка, Цянь? Никто.