Империя. Пандемия
Шрифт:
Ольга Кирилловна до мертвенной белизны костяшек, сжала пальцами спинку стоявшего перед ней кресла.
– Зачем же вы меня искали, сударыня. – Мостовская проговорила это едва слышно, но, затем, глубоко вдохнув, повторила громче. – Зачем?
– Мой брат велел передать, что вы находитесь в опасности. Ваша несдержанность может повлечь за собой катастрофические последствия. В том числе и для вас. И, если уж, я вас нашла, то и другие тоже найдут. Внизу у подъезда стоит авто. Я приглашаю вас пока погостить у меня.
Ольга покачала головой.
– Сударыня, я – офицер действующей армии. Я – гостья господина Филиппова и его супруги баронессы Галанчиковой-Филипповой. И я не побегу, как крыса. От всяких темных личностей я тут вполне защищена, в доме прекрасная охрана. А от… Империи прятаться не стану. Моя жизнь в ее руках.
Она не уточнила, в чьих «ее», но желающих уточнять не нашлось. Лишь Суворина позволила себе вздох:
– Увы, баронесса, в нашей жизни есть кое-что и посильнее Империи.
Ольга Кирилловна ответила бесцветным голосом:
– На все воля Божья.
А, что она могла? Бежать? Куда бежать, если у них… у НЕЕ в руках ее сын?!
И, чтобы как-то смягчить напряжение, Мостовская сухо задала «светский» вопрос:
– Как самочувствие вашего брата?
Суворина лишь тяжело вздохнула:
– Ах, баронесса. Он уже без сознания. Борис очень плох. Не так, конечно, плох, как Государь, но…
Ольга, рыдая, выбежала из комнаты…
* * *
ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОМЕЯ. КОНСТАНТИНОПОЛЬ. ЗДАНИЕ РОМЕЙСКОЙ РЕДАКЦИИ АГЕНТСТВА ТАРР. 6 октября 1918 года.
– Про здоровье Государя новостей нет?
– Нет, пока. Сообщений в ленту много, а вот конкретно о здоровье – молчат. Толком ничего.
– Плохо дело.
– Николай Смирнов хмуро кивнул, а затем вдруг спросил.
– Как думаешь, грохнули Николашку-то?
Иван Никитин пожал плечами:
– Кто ж знает.
Однако коллега не унимался.
– Но ты же ездил на место!
– Ну, и что с того? Авто сгоревшее видел, да черные трупы внутри. Кто ж там разберет.
– Слухи по Константинополю ходят самые зверские!
– Ясное дело. Я на базаре даже слышал о том… - Никитин на всякий случай оглянулся и понизил голос, - что все Николашкино семейство тоже тайно расстреляли.
Николай Смирнов скептически поморщился и совсем шепотом возразил:
– Зачем это ЕЙ?
Кому «ЕЙ» - было понятно и без расшифровки.
Иван удивился:
– Так, а я тут при чем? Я ж, говорю, - слышал на базаре сплетню.
– И что народ?
Никитин тихонько засмеялся:
– Изловили паршивца, и в околоток сдали за оскорбление Величия. Правда, перед тем побили нещадно.
Смирнов согласно кивнул:
– Да, народ ЕЕ любит. Могут и побить вдруг что за слово худое. Смертным боем.
Тут дверь открылась и на пороге
– Так, бездельники, хорош трепаться. Вот пришло по телеграфу, срочно готовьте сообщение в ленту. Главной новостью. Срочно!!!
Дверь точно так же и закрылась, Иван взял лист бумаги с наклеенными строками телеграммы.
– Что там?
Никитин пробежал взглядом текст и восхищенно щелкнул пальцами.
– Ого!
– Ну, не томи!
Иван поднял взгляд на заинтригованного коллегу и усмехнулся.
– Государыня неожиданно прибыла в Крым. Представляю какой там поднялся переполох!
И, уже сев спешно составлять сообщение в новостную ленту ТАРР, добавил:
– Государыня посетила Севастополь, побывала на линкоре «Императрица Мария» и стала Августейшим шефом корабля.
Смирнов лишь крякнул одобрительно.
– Да, ОНА – умеет себя подать. Не то, что прежняя Царица Алексашка, которую все ненавидели.
– Ага. Кстати, вместе с Государыней линкор посетили так же Великие Княжны Ольга и Татьяна Николаевны.
Напарник ахнул, не поверив:
– Иди ты!
Никитин несколько рассеянно ответил, уже погруженный в процесс:
– Вот тебе и «иди ты».
– Да, уж! Чудны дела твои, Господи!
Видя, что разговор сам собой завершился, сосед по кабинету, лишь махнул рукой.
– Ладно, пиши-пиши, а то Яковлев нас тут похоронит в братской могиле без почестей, за срыв выпуска главной новости часа.
– Угу. Он может. Вполне. А его может, сам знаешь КТО. И тоже без почестей.
* * *
ЛИЧНОЕ ПИСЬМО ИМПЕРАТРИЦЫ ЕДИНСТВА МАРИИ ВИКТОРОВНЫ ИМПЕРАТОРУ РИМА ВИКТОРУ ЭММАНУИЛУ. 6 октября 1918 года.
Дорогой папа!
Только что пришло еще одно письмо от кайзера Вильгельма. Зондирует почву для ввода войск в АВИ и прощупывает мою реакцию на это. Ты знаешь, что я практически не касалась дипломатических игр и не слишком разбираюсь в военном деле. К сожалению, граф Свербеев умер этой ночью, а мне так была необходима его помощь и поддержка.
Господин Гирс, мой временный глава МИДа, советует мне тянуть время, а генерал Гурко считает, что только решительной демонстрацией силы мы сможем удержать союзников по НРС в рамках приличия. Но, фактически, это – блеф, поскольку, насколько я понимаю, воевать мы не готовы.
Хочу узнать твое мнение на сей счет. Все ж таки ты куда более искушенный в дипломатии и в военном деле человек.
Молитесь за меня, за внуков и за выздоровление Михаила.
Мария,
Россия, борт бомбардировщика Си-30 «Разящая Алконост».