Империя
Шрифт:
Слуга тем временем поспешил через толпу в сторону боковых дверей.
Я не стал упускать свой шанс и не спеша двинулся за парнем, худым и явно не слишком сильным. У самого дома нагнал его и, как только он открыл дверь-задвижку и шагнул внутрь, я вошёл следом.
Мне хватило и пары секунд, чтобы оценить обстановку.
Это была чайная комната; внутри — никого.
Стол на низких ножках отражал вспышки салюта из окна, шкафы с чайными сервизами вздрагивали от ударов барабанщицы, благоухали цветы в напольных вазах.
Слуга
Он увидел мою тень и начал поворачиваться, а в следующий момент я нанёс ему боковой удар в челюсть. Силу и точность рассчитал так, чтобы вызвать потерю сознания. Такой нокаут я отрабатывал месяцами со своим наставником Анатолем (земля ему пухом). К тому же, парень был заметно меньше меня, поэтому вышиб я его с первого удара.
Слуга рухнул на бок, выронив мой блокнот из рук.
Я быстро закрыл дверь-задвижку, поднял атлас с пола, сунул его за пояс и только после этого склонился к парню.
— Извини, приятель, но без этого никак.
Оттащив тело паренька в угол за напольную вазу, я стянул ему руки и ноги занавесками с окна, потом ещё и глаза повязкой закрыл, а в рот сунул кляп из салфеток, что лежали на столе.
Разобравшись со слугой, я тут же вытянул из-за пояса свой блокнот.
— Вот мы и встретились, — прошептал я, прикладывая ладонь к замку на стальных зажимах. — Прости, мама, но мне придётся его открыть.
Как только атлас почувствовал хозяина, замок сработал.
Зажимы с глухим щелчком сдвинулись, и я беспрепятственно раскрыл блокнот на первой странице с ощущением, будто открываю ящик Пандоры или выпускаю джинна на волю.
Да, мой рунный артефакт всё ещё работал.
Но, открыв его, я увидел совсем не то, что ожидал…
Неделю назад я поклялся больше не открывать свой блокнот, хотя только он и позволял мне оставаться полноценным магом в глазах учеников и учителей кадетского корпуса.
Я бы вообще не пользовался им никогда, если бы не обстоятельства.
После смерти отца маму всё чаще мучили приступы имсо. Та мелкая работа, которую мне доверяли, как несовершеннолетнему, деньгами нас не обеспечивала, и мне нужна была стипендия, чтобы поднять маму на ноги, а самую крупную стипендию платили в кадетском корпусе имени Петра Великого.
Рунный атлас помог мне не только поступить туда, но и проучиться в течение полугода.
А ведь три года назад я даже не сразу понял, какое сокровище оказалось у меня в руках.
Отец тогда не сказал, где взял этот атлас, зато признался, что, видя, как я упорствую в изучении того, что недоступно имсонированным магам, он захотел мне помочь.
— Найди к этой вещи свой подход, — сказал он, отдавая мне блокнот. — Если ты откроешь секрет атласа, то он будет служить только тебе одному. Я верю, что тебя ждёт великое будущее. Не забывай, сынок. Путь ума, путь упорства и страсти к делу, путь чести. Это приведёт тебя к победе. Об одном прошу: не злоупотребляй той
Через два года он погиб прямо на станции Караванных Порталов с тяжёлым ножевым ранением.
После этого я ещё усерднее занялся атласом.
Почему-то я был уверен, что если раскрою секрет артефакта, то пойму, почему погиб отец, и кто его убил.
Секрет артефакта я раскрыл, а вот причину смерти отца — нет.
Официально нам сказали, что он был ранен в Тафаларе другим магом из нашего мира. Якобы какой-то мелкий делец пытался отобрать у отца заработанные им маго-таны. Виновного даже отправили в камеру, но он умер прямо там уже на следующие сутки.
Я не верил, что тот преступник вообще был причастен, поэтому с таким рвением работал над атласом и ждал шестнадцатилетия, чтобы отправиться в Тафалар и выяснить уже на месте, что случилось с отцом.
Никаких документов или записей о своих Заказах он не оставил, даже зацепиться было не за что. От отца остался только этот атлас, и я осваивал его долго, очень долго.
Рунное письмо и объединение знаковых схем с ячейками атласа я изучал тайком от всех, даже от матери, хотя о самом атласе она знала. Особенно я усердствовал последний год, не пропуская ни одну ночь для изучения артефакта.
Мало кто сегодня знал рунопись и считал её чем-то серьёзным — больших сил она не давала, с ней было больше возни, чем преимуществ, но за месяцы работы с атласом у меня получилось заполнить четыре ячейки.
Я сумел вписать туда чужие магические способности, которыми мог пользоваться, даже когда силы во мне после приступа были почти на нуле. Я тайно изучал механику магических техник, которые не давались мне из-за имсо. Наблюдал за полноценными магами порой по нескольку часов, дней и даже недель, а затем вписывал то, что видел, всю механику досконально, используя рунную схему.
Так я собирал коллекцию из чужих способностей, запечатывая их в ячейках-слотах атласа, а тот наделял их своей силой и отдавал её мне, своему хозяину — имсонированному магу без надежд на излечение.
Можно сказать, что я незаметно заимствовал чужие способности.
Это плохо?
Нет, я так не думал.
Когда над тобой вьётся смерть, а защитить твою маленькую семью некому, то ни одно преимущество не бывает лишним. Среди здоровых магов мой атлас и стал тем преимуществом.
Наблюдая за рунами и артефактом, я даже вывел три правила.
Первое.
Способность любого мага можно запечатать в атлас, нужно лишь разгадать механику его действий с магией, перевести их в руны с определённым количеством знаков и записать в ячейку-слот по схеме. Ну а чтобы воспроизвести способность, нужно повторить действия, которые маг совершал во время созидания магии.