Империя

Кондакова Анна

Тот нахмурился.

— Ты же сдохнешь после первого удара, кей-кай.

— Разве не этого вы хотите? Какая вам разница, что со мной будет? Ваша жизнь посвящена одному, а моя — другому. Вы топите в спирте своё оскорблённое эго и жалеете себя. А я хочу, чтобы моя мать просто осталась жива. Чувствуете разницу?

Он кивнул.

— Чувствую, кей-кай. Хорошо чувствую. — Затем поднял меч и добавил тихо: — Да будет так. Покажи, на что способен.

Галей отошёл назад, и прямо на моих глазах его клинок мигнул одним из неизвестных

мне соляных знаков и покрылся белыми молниями, став вдвое длиннее и шире. Учитель будто выбрал «опцию» среди многих других усилений своего оружия.

Стены Иллюзиона отразили отблески магии Витязя Белого Ордена, зал наполнился треском разрядов. Они заискрили под потолком. Учитель размял плечи и глубоко вдохнул, а затем вместе с воздухом вобрал в себя и молнии, бьющие вокруг.

Заглотил их, как грёбанный кит!

Над головой Галея вырос мерцающий рыцарский шлем с изображением орла и нимб из белых молний. Те засверкали, ударив в разные стороны. Жутко и величественно! Будто разбудили разгневанного Зевса или Перуна.

Только и это было не всё.

Вместо обрубка у Галея выросла вторая рука, полупрозрачная, но вполне рабочая.

— Сейчас мне покровительствует великий Бартл! Бог Войны, Бури и Правосудия! Защитник Стокняжья! — Голос учителя стал громким и грубым, в нём послышалось множественное эхо, глаза обрели мерцание. — Ты сам просил магию! Так получи её!!

Его гигантский меч рубанул пространство зала, сверкнув белым светом.

У меня не было шансов.

Наверное, ни у кого бы их не было.

Меня снесло с ног энергетической волной, и если бы учитель захотел, то зашиб бы меня с первого удара, но он решил посмотреть, на что я способен.

Значит, надо ему показать.

При атаке Галея мой Изъян сработал точно так же, как с чароитом. Часть удара мне пришлось стерпеть и принять на себя, но часть энергии моё тело отразило.

Меч в моей руке тоже вспыхнул молниями. Не такими крупными, яркими и мощными, как на мече Галея, но всё же похожими.

Увидев это, учитель опешил настолько, что замер и прошептал своим жутким голосом:

— Вот это опоссум…

Надо было видеть его лицо!

Не дожидаясь, пока он придёт в себя, я рванул в бой. Никаких гарантий, что эффект отражения продлится долго, у меня не было, поэтому ценилась каждая секунда.

Наши мечи сшиблись на середине Иллюзиона.

Стены вздрогнули, искры от молний метнулись в потолок, часть из них обожгла мне лицо. В отличие от Галея, я не обладал стальной кожей — это свойство мой Изъян не смог отразить, взяв лишь магическую силу оружия, которое меня ударило.

И впервые на вечно злой физиономии Галея я увидел воодушевление, интерес и… радость.

Да, это была радость. Самая настоящая!

У него даже рожа посветлела!

Он с азартом махал мечом и атаковал, а я уходил в оборону, порой пропуская удары, но это его не волновало. Он будто забыл, кто я такой. Забыл, что несколько минут назад

он собирался проткнуть мне шею и успокоиться.

Его оружие искрилось белыми молниями всё ярче, они слепили и оглушали треском. Глаза орла на шлеме Галея сияли. Учитель быстро наступал, а я так же быстро отходил назад.

Иллюзион дрожал.

Моё поражение было близко. Я чувствовал, что силы иссякают, а Изъян слабеет, и вот настал момент, когда эффект отражения исчез.

Галей подпёр меня к стене, и мерцающее остриё его меча замерло у моего носа.

— Вот теперь ты постарался.

— Не совсем… — Я медленно опустил руку, разжал ладонь и уронил свой меч на пол.

Освободив правую руку, я точь-в-точь повторил все движения за тётушкой Дзи, когда она остужала мне воду в стакане, покрывая его стенки льдом. Сначала прочертил символ треугольника, затем сгрёб воздух пальцами, но никуда не направил, а оставил его в кулаке.

Символ треугольника был записан в ячейку атласа, поэтому должен был сработать.

Насколько эффективно — не знаю, но должен был.

На глазах изумлённого учителя моя правая ладонь покрылась льдом до запястья. Рукой в ледяной перчатке я и прикоснулся к острию меча, который всё ещё маячил у моего лица.

Поняв, что меня не обжигают молнии на клинке, я смелее обхватил его ладонью и отодвинул от себя в сторону.

Галей смотрел на это, и радости на его потной физиономии становилось всё больше.

— Не знаю, как ты это делаешь с истощённой магией, опоссум, но это впечатляет.

Лёд с моей ладони исчез быстро, не продержался и десяти секунд. От холода заныли кости и кожа, но мне было не до боли. Я впервые попробовал силу атласа на соляных знаках, и у меня получилось!

Учитель отступил назад, гася молнии на оружии и на своём астральном теле, а затем убрал оружие в ножны.

Я поднял уроненный меч и подал Галею.

— Спасибо, что одолжили своё оружие, учитель.

Убрав и этот меч в ножны, он еле заметно улыбнулся.

— Знаешь, что я тебе скажу? Тебе не подходит ни одна из известных Линий мага, потому что в тебе нет Знамения. Это факт. Это природа твоего астрального тела. Ты с этим ничего не сможешь сделать.

Я уже приготовился выслушивать отказ, но учитель добавил после небольшой паузы:

— Зато я понял, что с тобой делать.

Из уст Галея это прозвучало угрожающе.

— И что же? — спросил я напряжённо.

— Многие считают, что Знамение — это дар мага, — издалека начал он. — А вот я считаю, что Знамение — это граница, которую не переступить, хоть из кожи вылези. Если ты родился с определённым Знамением, тебе уже не стать магом другой Линии. Но ты… в тебе Знамения нет, а вот магию ты можешь возродить. Ещё как можешь. Ты ведь маг на самом деле, просто истощён, а это не приговор, раз ты жив остался.

Он уставился на меня в ожидании реакции, только я не совсем понял, что он имеет в виду.