Имперская гвардия: Омнибус
Шрифт:
Лоренцо расслаблено кивнул и бросил взгляд на небольшой клочок неба прямо у себя над головой. Когда катачанец ложился спать, тот был непроглядно черным, но сейчас уже немного посветлел. Если у Рогара-3 и была луна, то Лоренцо ее пока не заметил. Он набросил на себя куртку и надел патронташ, после чего осмотрел лазган.
Единственным источником света в лагере катачанцев служили угольки от костра. Они зашипели и затрещали, когда Майерс расшевелил их палкой, чтобы те окончательно не погасли. Было довольно прохладно, поэтому Лоренцо придвинулся поближе к
— Кстати, Дуган был прав, — заметил Сторм. — Ящерицы действительно не любят огонь. Они стараются держаться от него подальше, хотя мы слышали, как они шипели неподалеку. Захочется стейка на завтрак — поищи по кустам.
Дуган кивком поприветствовал Лоренцо. Им придется вместе делить последнюю двухчасовую вахту. Вполне в духе Грейсса, подумал Лоренцо, поставить его в паре с ветераном, как будто за ним все еще нужно было держать глаз да глаз. Остальные бойцы казались темными кучками во мгле — хотя он смог узнать сержанта по тихому, но явственному храпу, подобно пускающему газы гроксу. Бракстоном, наверное, был тот, кто все время дергался и тихо постанывал, а Малдуином естественно тот, которого привязали к дереву.
— Присматривайте за ним, — посоветовал Сторм, кивнув в сторону лежавшего без сознания товарища. — Вудс рассказывал, что он проснулся посреди его вахты и принялся бормотать что-то о демонах и чудовищах. Спецу пришлось хорошенько огреть его по голове, что он успокоился.
Новости не обрадовали Лоренцо. Он надеялся, что в этот раз одна из трав, которые Доновиц насильно запихнул в Малдуина, окажет эффект и сумеет развеять галлюцинации. Несмотря на то, что Грейсс и Вудс наговорили Макензи, катачанцы понимали, что не смогут тащить Малдуина вечно — довольно скоро им придется признать, что его уже не спасти.
Майерс и Сторм улеглись спать, и вскоре их тяжелое дыхание слилось с сопением вокруг Лоренцо. Он уселся на пень, который остался после того, как Армстронг своим мачете наколол дров. Пень был слишком маленьким и неудобным, но комфорт был едва ли важен, если от твоей бдительности зависела жизнь товарища.
Дуган также это понимал, пока медленно обходил лагерь. Его тихие шаги были едва слышны, но Лоренцо мог сказать, что искусственная нога ступала чуть тяжелее, чем настоящая. Дуган не любил сидеть на вахте — риск, что в критический момент нога заест, был слишком велик.
Прошло около сорока минут, когда Лоренцо заметил свет.
Поначалу он не понял, что это было: слабое синее свечение среди деревьев, продлившееся всего мгновение. Лоренцо не смог определить его местонахождение, более того, он даже представить не мог, как далеко оно находилось. Лоренцо замер, перестав затачивать катачанский клык — Дуган, который во время последнего круга находился позади него, понял его движение и поступил также.
Возможно, это был всего лишь отблеск зари. К этому времени небо уже стало насыщенного индигового света. Но вот опять. Свет казался слишком мягким и тусклым, чтобы принадлежать факелу, он явно был не человеческого происхождения. И в то же время он
Лоренцо потянулся за палкой и быстро утопил в золе едва живые угольки костра. Синий свет теперь казался более четким, но все еще несколько неясным, будто все время скрывался где-то на самой границе зрения. Одно мгновение он плавал на уровне земли, а в следующее уже мелькал среди ветвей на уровне головы, и всякий раз, когда Лоренцо пытался сфокусировать на нем взгляд, он будто ускользал от него. Возможно, светящееся существо, подумал Лоренцо. Каким там словом пользовался Башка? «Биолюминесценция». Наверное, стоило разбудить товарищей, но он представил себе их лица, когда окажется, что это был всего лишь рой светлячков.
В любом случае, свет не приближался.
Лоренцо глядел на него еще какое-то время.
Он блеснул и погас.
Еще секунду назад из костра вилась тоненькая струйка дыма. Теперь же она иссякла. И небо чуть просветлело. Нахмурившись, Лоренцо нагнулся к золе и осторожно к ней прикоснулся. Она все еще теплела, но все же была холодней, чем следовало. Какое-то время его разум пытался понять то, что говорили чувства: прошло несколько минут, а он даже не заметил этого. И когда, наконец, Лоренцо понял, что произошло, он застыл от ужаса.
Свет загипнотизировал его, притупил его разум. Пока Лоренцо смотрел на него, могло случиться все, что угодно. К ним в лагерь могло пробраться какое-нибудь существо и утащить спящих катачанцев.
У его плеча возникла чья-то тень. Лоренцо резко обернулся, но то был всего лишь Дуган.
— Все нормально, сынок, — прошептал ветеран. — Мы всего лишь отключились на пару минут. Остальные в порядке.
— Вчера в обеденном зале Старый Упрямец рассказывал о чем-то похожем, — вспомнил Лоренцо.
Почему воспоминание приходит с таким трудом?
— Что-то насчет… насчет призраков. О свете, который уводил гвардейцев в… засады, что ли. Не понимаю… кажется, будто эта штука забралась мне в голову.
Дуган мрачно кивнул.
— Я иду туда, — заявил он.
— Но…
— Нам нужно узнать, с чем мы столкнулись. Не волнуйся. Мы уже увидели, на что способен этот свет, и сумели стряхнуть наваждение. Все дело в концентрации. Он даже не заметит меня.
— Ты прав.
Конечно, он был прав. Лоренцо пожалел, что не подумал об этом раньше, ведь тогда он смог бы сам вызваться и пойти туда в одиночку. Возможно, даже заработать себе кличку.
— Я пойду с тобой, — предложил он.
Дуган покачал головой.
— Тебе нужно остаться здесь и охранять лагерь. Возможно, свет хочет увести нас подальше, чтобы сюда смогло пробраться кое-что похуже.
— Можно разбудить кого-то.
— Не надо пока поднимать панику. Лучше я схожу один. Ты можешь оказаться прав насчет того, что впереди засада. Если будут проблемы, я крикну. Тогда разбудишь остальных, и пойдете за мной. Я рассчитываю на тебя, Лоренцо.
Лоренцо лишь покачал головой.