Имперские войны: Цена Империи. Легион против Империи
Шрифт:
Глава двадцатая
Парфянское царство. Селевкия. «Троянский конь» сирийской работы
Черепанов назвал эту операцию «Троянский конь». Те, кто был в курсе – заценили. Гомер здесь был в большом почете.
Селевкия. Красивый греческий город внутри парфянского царства, город, построенный полководцем Александра Македонского и получивший имя основателя.
Строили город с размахом. И укрепили тоже неплохо. Правда, за последние столетия укреплениям изрядно досталось: город брали парфяне, город брали римляне. Дважды. Рушили стены, дома, святилища…
Но сейчас жители Селевкии встречали римлян с радостью, с
От кого? От собственных катафрактов?
Да уж, Оденат на радостях постарался на славу. Люди Скулди подпоили гонца и скопировали письма. Пальмирский царек прогибался, злопыхал и хвастался. Одновременно. Прогибался перед «другом и старшим братом» Ардаширом. Злопыхал на гнусного наместника Сирии… и на официальный Рим, что характерно. А хвастался своими невероятными дипломатическими способностями. Договор о возвращении трофеев и контрибуции он целиком ставил себе в заслугу. А будущую отставку (отстранят, непременно отстранят!) нехорошего наместника – тоже приписывал своим замечательным талантам.
Так что дипломатическое прикрытие было организовано по максимуму.
И просто прикрытие – тоже.
Походную колонну всадников в добрых персидских доспехах возглавляли «свои». Инструкторы-персы.
Коршунов абсолютно точно выполнил свое обещание: деньги, личное оружие и свобода. Но свобода – чуть позже. Конечно, они могли сообразить, что готовится нехорошее. Но предпочитали не догадываться.
Версия, которую предложили пленным, существенно отличалась от той, что преподнесли Ардаширу. Дескать, на их историческую родину направляется мирная римская делегация. Да, с легкой демонстрацией силы. Но не более.
А Селевкия – вовсе не цель, а всего лишь промежуточный пункт, потому что делегация направляется прямо в Ктесифон. Да, вооруженная конница. Но – сколько ее? Пара тысяч, от силы. А на другой стороне – огромная армия Ардашира. На другой стороне Тигра. А на этой – Селевкия с ее кораблями и причалами. Самое лучшее место, чтобы переправиться. Так что всё замотивировано.
Тем не менее всю дорогу за персами-инструкторами присматривали десятки глаз. Мало ли…
Вся разноплеменная Селевкия вывалила встречать победителей. Ну не то, чтобы совсем победителей, но… вроде того. Восторженно приветствовали передовых офицеров с открытыми лицами, и с ног до головы залитых в железо всадников.
И кучку обряженных в доспехи персидской пехоты ауксилариев.
Даже полуголые нумидийцы, которые (якобы!) сопровождали возвращаемых персов от римской стороны, удостоились пары-тройки ликующих воплей.
Однако наибольший интерес вызывали здоровенные фургоны, катившиеся следом за кавалерией. Тяжелые готские фургоны, хорошо знакомые по ту сторону Данубия «элементы» передвижных готских «крепостей», здесь были в новинку. Что же там внутри? Не иначе – римская контрибуция? Несметные сокровища? Сирийские девки? Ценное имущество разбитой римлянами армии?
Истины не прозрел никто. Истина была так же абсурдна, как если бы на параде Победы из бээмпэшек вдруг повылезли ваххабиты и принялись резать руководство страны.
Закат горел на шлемах, освобожденных от «солнцезащитных» чехлов. Кавалерия вступила в город. В Селевкию, битую сначала императором Траяном [171] , потом, спустя полвека [172]
171
В 117 году от Р. Х.
172
В 164 году.
173
Гай Овидий Кассий – полководец императора Марка Аврелия. Поднял мятеж, когда император захворал и едва не помер. Кассий весьма преуспел в войне с парфянами, однако в итоге оказался лузером и был убит собственными легионерами (нормальная римская традиция) и вновь вернулся к своему начальнику Марку Аврелию. Но не целиком, а лишь в виде отрезанной головы.
Нумидийцы остались снаружи. Тоже в соответствии с планом… Всё было рассчитано до минут. И началось, когда край солнца исчез за крышами домов. По короткому взрёву трубы. Железная конница блокировала казармы и административные здания. Перекрыла все городские ворота и спуск к воде. Остальное сделал «спецназ». Именно они и сидели в готских фургонах-крепостях, дожидаясь сигнала.
Геометрическая планировка облегчила задачу. Слаженные действия германской пехоты пресекли панику. Вернее, взяли под контроль тот ужас, который испытали селевкийцы, когда поняли, что происходит нечто незапланированное и очень нехорошее.
Никто не ускользнул. Ни одна рыбацкая лодка не отчалила от берега. Ни одна голубятня не осталась без внимания.
А потом на город опустилась ночь.
Коршунов очень старался не допустить резни. И даже преуспел. Отчасти. Авторитет рикса Аласейи был настолько велик, что его воины готовы были отказаться от веселых шуток в кровавом варварском духе. К сожалению, были еще и нумидийцы, которым выпала ответственная задача зачистки окрестностей. И уж они «позачищали»…
Впрочем, тем, кто оказался внутри города, было чем заняться и без кровопролития.
– Мы должны уйти не позднее начала четвертой стражи, – сказал Коршунов своим офицерам. – Всего девять ночных часов для того, чтобы обшарить все закутки в здешних храмах, складах и трюмах. Совсем немного для такого большого города.
Так что разобравшись с населением (их согнали в здания, где было достаточно места и имелись крепкие двери), парни Коршунова сняли доспехи и принялись за дело. Все роли были заранее расписаны. Опыт имелся. Нюх на тайники – тоже. Большим плюсом было то, что горожане к грабежу не подготовились. Самое ценное осталось на виду.
Справились вовремя. Половину фургонов под завязку набили шелком. Фортуна улыбнулась: как раз вчера прибыла огромная партия этой дорогущей ткани. Во вторую фургонов напихали пленников. Тех, что поценнее. Мастеров, грамотеев, красивых девочек. Народец попроще «собрали» в цепочки и погнали на своих-двоих. Золото, серебро, предметы искусства, пряности, парфюмерию, рукописи, дорогое оружие складывали на местный транспорт…
За три часа до рассвета (по римскому времени) в захваченном городе Селевкия сменилась власть. Дисциплинированные варвары покинули его, а им на смену пришли варвары недисциплинированные. Нумидийцы.