Имя твоё - человек
Шрифт:
– Нет. А что?
– Выглядишь неважно.
– А... Это голова гудит. Ничего удивительного. Поварихи болтали, будто сегодня дождь будет, первый за сезон.
– Тебе бы сердечно-сосудистую систему подлечить, - посоветовала тари.
– Иди домой, ложись спать пораньше.
– Не, - усмехнулась Аня, - я сейчас к Нойгешу наведаюсь. Пусть и у него голова поболит, не всё же мне одной мучиться.
– Ты о чём?
– лукаво улыбнулась долговязая.
– Он мне клятвенно обещал кое-что порассказать об истории расы рунн. О том, что они не афишируют. Пускай держит слово.
– Тогда головная боль ему точно обеспечена, ты у нас въедливая... А вот и мой поезд. До вечера!
Аня едва успела взмахнуть рукой, как на табло появился символ - сейчас с другой стороны
В вагончике старого доброго магниторельсового трамвая, ходившего "почти к дому", её ждал неприятный сюрприз. У сюрприза были заклеены антисептическим пластырем кисти обеих рук, а лицо украшали две полосочки свежих царапин. Молодой рунн смотрел на Аню исподлобья, но в вагоне приставать с разборками не рискнул. Самое поганое, что вставать им надо было на одной остановке. Девушка наполовину ждала от "бандитского недобитка" какой-нибудь пакости. На этот случай у неё в кармане лежал вчерашний подарок Нойгеша - маленькая, с карандаш величиной, металлическая палочка. Если эту палочку взять в руки правильным концом от себя и как следует взмахнуть, из неё вылетал тонюсенький, гибкий и очень прочный хлыстик. А после удара втягивался обратно. И так сколько угодно раз. Получить таким хлыстиком по глазам означало остаться без них, никакая медицина потом не поможет. Нойгеш сказал, что многие молоденькие девчонки-сен, опасающиеся нападения, носят с собой такие штучки. Научил пользоваться. Теперь Аня, спускаясь с платформы, как бы невзначай сунула руку в карман и без особой спешки направилась к компьютерной лавочке... "Неприятный сюрприз" оказался умнее, чем предполагала Аня. Буркнув на остановке что-то неразборчивое, он не рискнул следовать за чокнутой инопланетянкой. Если за неё вступается ещё более чокнутый отставник, лучше держаться подальше от обоих.
– Нойгеш, привет!
– Аня на всякий случай достала коммуникатор и, набрав знакомый код, поднесла дешёвую "трубу" к уху.
– Ты дома?.. Очень хорошо. Я к тебе зайду... Как это - зачем? Буду плакать, стенать, мотать тебе нервы и стоять над душой, пока не выполнишь своё обещание... Как это - какое? Ты же обещал на мне жениться!.. Ладно, не смейся, бандит, я уже в курсе, что с тобой такие шуточки не проходят... Всё, я уже твою дверь вижу! Отбой!
Странная темнота, гасившая ровный свет заходящего солнца и его отражения в окнах огромных высоток, подползала со стороны океана. Девушке невольно вспомнился Булгаков. "Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город. Исчезли висячие мосты, соединяющие храм со страшной Антониевой башней, опустилась с неба бездна..."Дальше она не вспомнила, но аналогия напрашивалась чуть ли не буквальная. Отсюда, с улицы, ещё не было видно "сердце дождя", как говорили рунн, но уже слышались низкие раскаты дальнего грома. Вот окна дома напротив отразили отдалённую вспышку. Уличные торговцы торопливо сворачивали лотки и разбегались. Родители срочно зазывали детишек по домам, а те и не думали капризничать, выпрашивая "ещё минуточку". Когда Аня коснулась сенсора на двери компьютерной лавочки, небо потемнело так, словно уже наступила ночь. Задул сильный ветер, мгновенно подхвативший и завертевший уличный мусор. Обыватели спешили закрыть окна.
"Ох, как хлынет сейчас! Наконец узнаешь, подруга, почему в аду у рунн не на сковородках грешников жарят, а под дождь без зонтика выставляют".
Нойгеш, открыв дверь, быстро огляделся, втащил пискнувшую Аню вовнутрь и тут же закрыл. А потом ещё с полминуты возился, проверяя герметичность конструкции.
– Ты вовремя, - сказал он, убедившись, что всё в порядке.
– Опоздай ты на четверть шата, тебя бы в ливневую канализацию утянуло.
– Такое, как я, не тонет, - самокритично хмыкнула Аня.
– Я не шучу, - совершенно серьёзно произнёс Нойгеш. А потом вдруг улыбнулся.
– Что, пришла меня изводить?
– А кого ещё я должна изводить?
– картинно возмутилась Аня.
– Сам натрепался, что знаешь историю своей планеты не из школьного курса!
– Кто меня за язык тянул... Ладно, тащи булочки и гай, они в той комнате на столе, а я пока терминал подготовлю.
На улице уже бушевал ураган. Жуткий. Страшный. Невиданный. Шквал принёс на плечах ливень, по сравнению с которым все земные его собратья казались лёгкими "грибными" дождичками, и с рёвом обрушил свою ношу на город. Ослепительные фиолетовые молнии рассекали небо от горизонта до горизонта, вспарывали воздух, вонзались в шпили небоскрёбов. Тридцать процентов кислорода в атмосфере превращали каждую грозу в неповторимое действо. Удары молний сопровождались не простым громом, а непрерывным грохотом взрывов. Теперь Аня понимала, почему система шумоподавления была встроена даже в дешёвые окна бюджетных домов. Бросив взгляд на улицу, мгновенно превратившуюся в бурную реку с водоворотами, она тихо ахнула.
– У-у-у, там такое-е-е!
– девушка тащила поднос с ужином, широко распахнув глаза от страха и восхищения.
– Ты ещё удивлялась, почему у нас на самом побережье никто не живёт, - хмыкнул Нойгеш.
– Представляешь, что сейчас там творится?
– У вас так каждый год?
– Да. Как раз сезон штормов начался. Длится примерно десять шестидневий. Торгаши все свои дела стараются на орбитальные станции перевести. Зато нам, простым работягам, отдых, - последнее Нойгеш произнёс с явной иронией.
– Булочки разогрела?
– Обижаешь! Ваши булочки холодными фиг разгрызёшь!
– Тогда падай, - он, одним нажатием сенсора превратив кресло в диванчик, уселся с краю.
– Будем совмещать полезное с приятным - набивать желудки булками и насыщать мозги знаниями.
Установив поднос с горкой булочек и двумя объёмистыми стаканами на маленький столик, Аня плюхнулась рядышком.
– "Хлеба и зрелищ!" - воскликнула она, подражая древним римлянам.
– Хлеб вижу. Где зрелища?
Нойгеш, хмыкнув, тронул сенсор дистанционки...
15
Ох, как неспокойно на душе...
На Тарине тоже случались ураганы, но такого потрясающего действа природы Да-Рэй не то, что не видела сама - даже не встречала описания в исторических документах. Исключением можно считать разве что катастрофу, вызвавшую Трёхлетнюю тьму, но то катастрофа, а здесь - рядовое событие, к которому все давно привыкли!
Гигантская молния выметнулась откуда-то из-за небоскрёба позади и с чудовищным громом ударила в высоченный шпиль, стоявший у самой больницы. Громыхнуло так, что задрожало всё здание, а дешёвая звукоизоляция пропустила достаточно, чтобы у чувствительной тари заложило уши.
– Не бойся, девочка, - голос доктора Тайисо не без труда прорвался сквозь звон в ушах.
– Понимаю, для тебя это непривычно, и ты боишься, но здание построено прочно.
– Я не... Ой, прости, учитель, - Да-Рэй с силой потёрла виски.
– Я отвлеклась от дела.
– Подготовь инструменты к стерилизации, - сказал старичок-доктор.
– Дарни-сен придёт за ним через половину шата. Потом я зайду за тобой, будет вечерний обход. Мне понадобится твоя помощь.
Тари улыбнулась и, подхватив тонкий, хрупкий с виду прозрачный ящичек, пошла в манипуляционный кабинет.
Пожилой медик не лукавил, когда говорил, что ему понадобится помощь. Он лишь не стал уточнять, что помощь вежливой и умной девушки-тари стала его "палочкой-выручалочкой". Инопланетяне, которых, как правило, набирали в низший медперсонал, интеллектом не блистали, с больными обращались грубо, если не вовсе по-хамски: зараза, подхваченная от рунн, и бороться с этим старому доктору было бессмысленно. Понятно, какая атмосфера царила при этом в больнице. Но приветливо улыбавшаяся, добрая девушка, пусть и под потолок ростом, сумела это преодолеть. Тайисо не знал, что она сказала другим санитарам, но те в присутствии "долговязой" вели себя паиньками. Смешливая Дарни-сен, старшая процедурная медичка отделения хирургии, всё же вызнала подробности и просветила начальника, что изрядно повеселило обоих. Конечно, когда девица, задевающая затылком потолочную лампу, с приветливой улыбкой обещает в случае чего сделать из тебя и ближайшей стены красивый барельеф, невольно проникнешься уважением к порядку.