Имя Звезды
Шрифт:
— Из этих четверых один умер, двое на пенсии. А один по-прежнему на службе — сержант Уильям Мэйбрик, лондонская муниципальная полиция, отделение на Вуд-стрит. Он сегодня на дежурстве.
— С чего ты взял? — спросил Каллум.
— Сегодня все на дежурстве, — ответил Стивен. — Думаю, стоит съездить расспросить его подробнее. Если включить сирену, доберемся за пять минут.
32
В одном Стивену не откажешь — машину он водит лихо. Он стремительно переключал передачи, и мы прямо-таки влетели в Сити — проносились мимо
И вот, громко взвизгнув тормозами, мы остановились перед отделением. Поскольку машина у нас была полицейская, мы поставили ее прямо перед входом. Отделение полиции на Вуд-стрит напоминало крепость, выстроенную из блоков белого камня. Несколько окон, массивная двустворчатая дверь коричневого дерева, а над ней — вырезанный в камне герб: два льва по обе стороны какого-то щита скалятся друг на друга. Единственным источником света и, в определенной степени, маяком были два старомодных фонаря, судя по всему переделанные газовые светильники на четыре рожка каждый.
— И как ты собираешься его разговорить? — поинтересовался Каллум, отстегивая привязной ремень.
— Есть у нас способы, — ответил Стивен.
— У нас? Половина этого «нас» — это я, а я понятия не имею, что это за способы.
Они вылезли из машины и дальше препирались снаружи, так что слышно мне было плохо. Судя по всему, это и не предназначалось для моих ушей. Я сидела сзади, в своей пижаме с крокодилами. Вроде бы надо было вылезти, вот только дверь не открывалась. Наконец Стивен подошел и выпустил меня. Все мы втроем направились в отделение. Оказавшись у стойки, Стивен таким твердым и авторитетным голосом приказал вызвать сержанта Мэйбрика, что дежурный офицер даже поднял бровь. Посмотрел на Стивена, потом на Каллума, наконец, на меня. Похоже, именно я оказалась слабым звеном в цепи.
— А вы кто такие? — поинтересовался он.
— Позвоните ему.
— Он сейчас занят.
— Это связано с делом Потрошителя, — сказал Стивен, нагибаясь над стойкой. — Мы не можем зря терять время. Снимайте трубку.
Слово «Потрошитель» производило на всех чуть ли не магический эффект. Дежурный тут же потянулся к телефону. Через минуту из лифта в конце вестибюля вышел какой-то человек. Он был сантиметров на пять выше Стивена, а весил раза в два больше. Под мышками его белой форменной рубахи расплылись пятна пота, а лычек на погонах было куда больше, чем у Стивена.
— Как я понял, у вас есть для меня какая-то информация? — спросил он.
Я уже в состоянии была опознать его выговор — кокни, самый что ни на есть лондонский.
— Мне нужно, чтобы вы во всех подробностях рассказали о гибели шестерых наших сотрудников на станции «Кинг-Уильям-стрит» в тысяча девятьсот девяносто третьем году, — откликнулся Стивен.
Даже на мой слух требование его прозвучало хамски.
— А кто вы, собственно, такой, констебль? — осведомился сержант.
Стивен отцепил от пояса блокнот, открыл, написал что- то, передал листок сержанту.
— Позвоните
Сержант Мэйбрик взял листок и посмотрел Стивену в глаза.
— Если ты, сынок, морочишь мне голову…
— Звоните, — отозвался Стивен.
Сержант сложил листок пополам, несколько раз прогладил сгиб пальцами.
— Эллис, — обратился он к дежурному, — проследите, чтобы они никуда не делись.
— Есть, сэр.
В дальнем конце вестибюля сержант остановился, достал свой телефон. Стивен скрестил руки на груди, однако по тому, как он сжимал и разжимал кулаки, было понятно, что он далеко не уверен в успехе своего плана. Дежурный неприкрыто разглядывал нас. Каллум отвернулся к стене, чтобы скрыть смятение.
— Это что за номер? — прошипел он в сторону Стивена.
— Одного из старших, — прошептал в ответ Стивен. — И он не обрадуется, что я раздаю его кому попало.
Разговор оказался кратким. Сержант Мэйбрик вернулся к нам, пройдя мимо дежурного, который явно сгорал от любопытства.
— Пошли наружу, — сказал он, шагая мимо нас прямо к двери.
Когда мы вышли, он отошел подальше от здания. Закашлялся, достал пачку сигарет, закурил.
— Вы откуда? — спросил он. — Из Особого отдела? Из уголовки?
— Я не имею права это разглашать, — ответил Стивен.
— Тогда я и знать не хочу. И мне что, говорить в ее присутствии?
Похоже, моя пижама не вызывала особого доверия. А может, не пижама, а то, что я подпрыгивала, чтобы согреться.
— Да, — подтвердил Стивен.
— Скверная это была история, такую бы взять и забыть. — Сержант Мэйбрик потряс головой и глубоко затянулся. — Звонят нам и говорят: произошла перестрелка, погибли наши. Мы без понятия, кто они такие и что там вообще стряслось. Послали четверых, на бронемашине.
Дали адрес: Кинг-Уильям-стрит, здание под названием Риджис-Хаус. Там в подвале дверь, ведет на заброшенную станцию подземки. Глубоко, лифта нет, длинные лестничные пролеты. Помню, я оценил обстановку. Нас четверо, ломимся в незнакомое место, да еще под землей. Если стрелок или стрелки все еще там, они поймут, что их прижали к стенке. Будут снимать нас с лестницы по одному, чего доброго и вообще всех перестреляют. Словом, куда ни кинь, везде клин. А внизу хоть глаза выколи и ступенек неведомо сколько, да все по кругу и по кругу. Рация не берет. Мы крикнули, что спускаемся, включили фонарики — ежели там кто есть, пусть выходит. Тишина.
Прежде чем продолжить, он еще раз взглянул на меня.
— Саму станцию, где платформа, во время войны поделили на два уровня. Построили лестницу на второй этаж, а там какие-то служебные помещения. Дверь туда нараспашку. Мы осмотрели платформу, потом двое поднялись по лестнице, двое пошли в туннель. Я первый нашел женщину, Марго Райли. Она сидела за столом. Дэвид Леннокс лежал на полу у шкафа. Марк Денхерст — в одной из задних комнатушек. У Джейн Уотсон в руке был кусок трубы, — похоже, она пробовала отбиваться. Кэти Эллис обнаружили у входа в туннель. Они погибли задолго до нашего появления.