Имяхранитель
Шрифт:
Иван тянул мадеру, смотрел на закатное солнце через «второй свет» и вспоминал. Да, умение храмовой цапли штука неоспоримая, но неподдельная горячность и истинные чувства тоже чего-то стоят. И почему-то ему больше не хотелось от Аглаи храмовых чудес. Ох, и горяча девчонка! Так всегда. Как говаривал старик Просто: «Все равновесно в этом лучшем из миров!» С умением уходит душа, но иногда она возвращается – и тогда становится жарко! И когда жар уходит, легче
Иван сошел с поезда раньше, Аглая уехала дальше в Гелиополис и даже глаз не подняла, прощаясь. Просто погладила по руке…
До полной луны оставалось три дня. Утром обломок покинул дом старика Просто, заказал экипаж и отправился в Гелиополис. Довольно прятаться за спины вторых и третьих номеров. Пора выйти на сцену имяхранителю номер один и встретиться с врагом лицом к лицу.
– Барма, старина, здравствуй!
– Какие люди пожаловали! Ребята, поглядите, кто к нам пришел!
– Ого, отец-основатель! Обломок с самыми острыми гранями! Эй, муж великий, ты разучился точить бритву? – Имяхранители приветствовали Ивана по-настоящему тепло.
В рабочем кабинете секретаря шел горячий спор, обломок явился в самый его разгар. Пожимая руки, хлопая по плечам и получая ответные тумаки, он мало-помалу продвигался к секретарскому столу.
– Ребята, потише! Того и гляди передеретесь!
– Иван ты не представляешь, что тут было! – Барма закатил глаза. – Все с ног сбились, тебя ищут.
– Кто это, все?
– Ну, во-первых, полиция. Комиссар Диогенус, сыскной бык, не признающий преград. Заявляет, что ты ему крайне необходим. Обещает устроить гору неприятностей, если выяснится, что это мы тебя прячем. Во-вторых, еще какой-то тип ошивался тут. Славный внешне, но… неприятный. Ищейка. Тоже про тебя выпытывал.
– Чего хотел?
– Не сказал. Записку тебе передал на тот случай, если явишься до полной луны.
– Давай.
Барма передал ему небольшой конверт, помялся.
– Рассказывай, что еще?
– Они вышли на Лайморанжа.
– Он жив? Прах их забери, но парня же охраняла полиция!
– Жив, жив, с ним они просто беседовали. Переслали линзу и посредством ее устроили переговоры. Полиция даже не знала.
– Предложили сдавать поединки?
– Ты откуда знаешь?
– Знаю.
Все имяхранители на мгновение умолкли. Уставились на Ивана, потом их прорвало. Заговорили разом.
– И что нам прикажешь делать? Соглашаться? У нас семьи, дети! Уйти? Но куда? В егеря? Заводчиками волков?
– Тихо! – Иван, призывая к тишине, поднял руки. – Дайте хоть записку прочитать! «…Эв Иван, необходимо срочно встретиться, дабы обсудить интересующий нас предмет. Дело может оказаться чрезвычайно выгодным для нас обоих. Надеюсь, к моему призыву отнесетесь с пониманием. О времени и месте встречи вас известят
– Иван, не ходи, – Барма покачал головой. – Все что угодно, только не это!
– Не ходи! – наперебой загалдели имяхранители. – Как пить дать, ловушка!
– Пойду! – Иван упрямо тряхнул головой. – Теперь-то уж точно пойду. Даже не уговаривайте. Послушайте-ка лучше, как я Кастора стерег! – и он принялся рассказывать о своих приключениях в «Жарком полдне», умолчав лишь о том, что не касалось непосредственно присмотра за коллегой.
– Через три дня полная луна, – с тревогой бросил на прощание Барма. – Всего ничего. А ну как скажут: ты сдай поединок, а ты непременно выиграй? Не хочешь спросить, кто делает ставки в этих игрищах?
Иван многозначительно посмотрел на секретаря и остальных имяхранителей. Убивая своего первого горга, он невольно протоптал дорожку, по которой вслед за ним потянулись крепкие и бесстрашные люди. Все они действовали на свой страх и риск, но беспомощность человека, отчаянно идущего на хищника, угнетала, как ничто иное.
– Да, полная луна через три дня, но за это время многое может случиться. Следите за газетами. – Иван попрощался и вышел, оставив коллегам чувство неясной надежды.
Имяхранители молчали. Наконец Барма громко крякнул и, прочистив горло, зычно заорал на весь кабинет, подражая крупье в казино:
– Принимаются ставки на исход дела! Ставлю сотню на Ивана!
Стены кабинета едва в пыль не осели от оглушительного хохота десятка здоровенных мужчин. По крайней мере, стекла задрожали точно.
– И от меня сотка на Ивана!
– И я ставлю на Ивана… И я… И я…
– Ты гляди, ни одного против! – расхохотался секретарь, глядя на ворох декартов на столе. – А знаете что? Закатим веселую пирушку после полнолуния, раз такое дело!
– Закатим!
Выйдя из дверей гильдии, Иван свистнул извозчика, назвал адрес и погрузился в размышления. Кто скрывается за таинственной буквой Н.? «Некто»? Или «Неизвестность»? Как велика его армия? Заметили в ней потерю двух боевых единиц или она настолько многолюдна, что тех двоих никто не хватился?
– Куда мы едем? – Иван высунулся из окна кареты и крикнул извозчику: – Ты заблудился, отец!
Возница оглянулся, щербато улыбнулся обломку… и свет померк перед глазами Ивана, будто прикрутили газовый рожок.
… – Иван, очнитесь! Проспите все на свете!
Голос донесся, словно издалека. Слабый и блеклый, будто прошедший десять слоев плотной ваты. Иван с трудом открыл глаза, обнаружил вокруг незнакомую обстановку, рывком вздернул себя на ноги, но… тут же рухнул обратно. Голова закружилась. Какой-то человек с глубоко посаженными глазами навис над Иваном и участливо смотрел, склонив голову набок.