Иначе — это МИФ
Шрифт:
— Что будем делать, Ааз? — лихорадочно прошептал я.
Он, казалось, не слышал меня.
— Бесы! — презрительно фыркнул он, весело потирая руки. — Какая удача!
— Ааз! Они же собираются убить меня!
— Хм? Расслабься малыш. Как я говорил, бесы доверчивы. Если бы они действительно умели думать, они бы застрелили нас без разговоров. Я еще не встречал беса, которому не смог бы заговорить зубы и обвести вокруг пальца.
Он чуть склонил голову, прислушиваясь.
— Они уже возвращаются. Просто следуй моему примеру. Ах, да… Чуть не
— Но ведь ты говорил, что они не могут нагнать…
Я оборвал фразу, так как вновь появились два беса. Они вели между собой боевого единорога. Капюшоны их плащей были откинуты, открывая их черты. Я умеренно удивился, увидев, что они выглядят людьми, нездоровыми, но тем не менее, людьми. И тут я увидел Квигли.
Он деревянно сидел верхом на единороге, кренясь взад-вперед в такт шагам единорога. Его глаза неподвижно смотрели вперед, а правая рука была поднята вверх, словно бы отдавая честь. Свет костра отразился от его лица, словно от стекла, и я с ужасом понял, что он теперь не был больше живым, а статуей из какого-то неизвестного материала.
Любая уверенность, какую я мог приобрести от успокоений Ааза, одним махом покинула меня. Доверчивы они или нет, бесы играли наверняка, и любая ошибка, допущенная нами, будет, по всей вероятности последней для нас.
— Кто это? — спросил, перебив мои мысли Ааз.
Я сообразил, что опасно близко подошел к показыванию предательских признаков узнавания статуи.
— Для этого еще будет время позже, если оно действительно будет, — сказал Хиггенс, мрачно бросая поводья единорога и поднимая арбалет.
— Да, — откликнулся, как эхо, Брокхерст, делая ход Хиггенса своим арбалетом. — Сперва требуется уладить дело с объяснением, Трокводл.
— Господа, господа, — успокаивающе вмешался Ааз, шагнув между мной и арбалетами. — Прежде чем вы продолжите, я должен настоять на том, чтобы представиться как подобает. Если вы мне дадите минутку, пока я удаляю свою личину.
Вид двух арбалетов так сильно напугал меня, что я чуть было не пропустил намек. К счастью, я сумел собрать свои рассеявшиеся чувства и закрыл глаза, неуверенно исполняя заклинание смены черт для возвращения Ааза к его нормальной сомнительной внешности.
Не уверен, какой реакции я ожидал от бесов при этом превращении, но увиденная мной, превзошла все мои ожидания.
— Нижние Боги побери! — ахнул Брокхерст.
— Извращенец! — ахнул Хиггенс.
— С вашего позволения, изверг! — улыбнулся Ааз, показывая все свои заостренные зубы. — И никогда не забывайте этого, други-бесы.
— Слушаюсь! — тявкнули они хором.
Они стояли изумленные, с отвисшими челюстями, с болтающимися в руках забытыми арбалетами. Из-за их полной ужаса реакции я начал подозревать, что несмотря на всю свою похвальбу, Ааз, наверное, рассказал мне далеко не все о своем измерении и о репутации его обитателей.
Ааз проигнорировал из взгляды и снова шлепнулся на свое место около костра.
— А
Он сделал нетерпеливый жест, и они поспешили подчиниться. Я тоже вновь занял сидячее положение, не желая быть единственным оставшимся стоять.
— Но… что за… почему вы здесь… сударь… если вы не возражаете против этого вопроса? — сумел наконец выдавить весь вопрос Брокхерст.
Каким бы он не был некомпетентным бесом, он, безусловно, знал, как пресмыкаться.
— А! — улыбнулся Ааз. — Это целая история.
Я устроился поудобнее. Это могло занять немало времени.
— Меня вызвал через барьер между измерениями некий Гаркин, один маг, которого я никогда особенно не уважал. Он, казалось, ожидал каких-то неприятностей от соперника и жаждал заручиться моей помощью в предстоящей потасовке. Ну, как я уже сказал, Гаркин мне никогда не нравился, и я не особенно рвался присоединиться к нему. В своей настойчивости он начал становиться до такой степени неприятным, что я уже подумывал отойти от своей нормальной добродушной натуры и предпринять против него какие-нибудь действия, как вдруг появляется никто иной, как Трокводл, оказавший мне услугу, всадив стрелу в старого ворошителя грязи.
Ааз с признательностью слегка махнул рукой в мою сторону. Я попытался выглядеть скромным.
— Потом, мы естественно, поболтали и он упомянул, что работает на некоего Иштвана и что его акция против Гаркина была лишь частью задания.
— Ты отвечал на вопросы о задании? — в ужасе обернулся ко мне Хиггенс.
— Да, отвечал! — прорычал я ему. — А разве ты не стал бы этого делать, учитывая обстоятельства?
— О, да…конечно… — он бросил нервный взгляд на Ааза и снова погрузился в почтительное молчание.
— Так или иначе, — продолжал Ааз, — мне пришло в голову, что я в долгу перед этим Иштваном за услугу с избавлением меня от надоедливой досады, поэтому я предложил проводить Трокводла к его нанимателю, чтобы иметь возможность предложить ему свои услуги, на ограниченной основе, конечно.
— Ты бы мог подождать нас, — зло посмотрел на меня Брокхерст.
— Ну… я хотел… понимаете… я…
— Я настоял, — улыбнулся Ааз. — Видите ли, мое время очень дорого, и я не желал тратить его на ожидание.
— О, — только и сказал Брокхерст.
Повлиять на Хиггенса было не столь легко.
— Вы могли бы оставить нам сообщение, — пробурчал он.
— Мы оставили, — сказал Ааз. — Мое кольцо, прямо на виду, на столе. Я вижу, вы нашли его.
Он нацелил обвиняющий перст на Брокхерста. Я впервые заметил, что на пальце у беса кольцо Гаркина.
— Это кольцо? — поразился Брокхерст. — Оно ваше? Я думал, что это часть добычи из дома Гаркина, которую вы проглядели.
— Да, оно мое, — оскалил зубы Ааз. — Я удивлен, что вы не узнали его. Но теперь, когда мы снова объединились, вы, конечно, вернете его?