Иначе не выжить
Шрифт:
– Чем мы тебе так насолили?
– Не равняй себя с ними, пожалуйста. Они мне действительно насолили. И не принимай меня за сумасшедшую, которая задалась целью покончить с мужской половиной человечества. Я совсем из другой оперы.
– Ас кем Демшин разговаривал по телефону? – припомнил Федор.
– Он успел только снять трубку.
– Но с кем собирался говорить?
– Не знаю.
– Еще вопрос, если можно.
– Валяй!
– Зачем ты читала журнал в машине Демшина, если собиралась его застрелить? Ты ведь
– Я его даже в руки не брала! – засмеялась Алиса. – Этот герой стащил журнал у жены, чтобы мне не было скучно. Так что на нем пальцы Сережиной супруги.
– Ловко! А я думал, какая промашка с твоей стороны! А этого из «Игрушек» ты прикончила, когда он рассматривал камни?
– Алик увлекся, это точно!
Они не на шутку развеселились и о страшном говорили смеясь, словно обсуждали какой-то жуткий фильм, не будучи сами его участниками.
– Я вернулся на Рабкоровскую из добрых чувств. Представляешь? Хотел забрать твои вещи, ведь это прямая улика! Но ни черта не нашел! Ты что же, так и приехала в комбинации?
– Не там искал, Федя! Есть отличное место для тайника – уличный сортир! Это я давно уяснила. На Рабкоровской было как раз то, что мне нужно.
Платье и сумочка до сих пор надежно спрятаны в дерьме! Револьвер прекрасно помещался в туфле. Это я заранее проэкспе-риментировала. Сумочка могла тебя напугать. Она не гармонировала с комбинацией, вот я и остановилась на туфлях.
Правда, замерзла жутко! Особенно когда ты возился в гараже! Ух, как я хотела тебя пристрелить!
– А мне так неохота было везти тебя на Западную! Вот ведь навязалась!
Я стоял напротив магазина «Игрушки», словно облитый помоями, когда ты ушла!
– Ага! Думал, я осчастливлю тебя поцелуем, как спасителя? Буду кланяться тебе в ножки и целовать руки?
– Ни о чем таком я не думал, но расстаться можно было и по-человечески. – Это как?
– Сказать друг другу пару добрых слов на прощание.
– А потом поехать тебя грабить? Ненавижу лицемерие!
– Пожалуй, ты права, – согласился Федор. – Вы следили за мной с этим несчастным Аликом из магазина?
– И до этого допер? Молодец! Только не называй его несчастным – он получил по заслугам! Алик был профессиональным взломщиком и убийцей. Бизнесом он только начал заниматься.
– Как ты с ним познакомилась?
– Еще в детстве. Он служил шофером у моего отца. Только пришел из армии. Тогда же его и посадили за кражу. В нашей семье это горячо обсуждалось.
Благодаря вмешательству отца смягчили срок. Он отсидел всего полтора года, попал под амнистию. Отец снова взял его в шоферы…
Алиса замолчала. Он понял, что ей трудно продолжать этот разговор.
Веселье как рукой сняло.
Она принялась мыть посуду, а Федор закурил. Он давно уже догадался, что у девчонки никого нет, а вот, оказывается, был папа с машиной. Да и не случайно она
– Кем был твой отец? – окончательно осмелел Федор, но Алиса сделала вид, что не расслышала, и не повернулась к нему.
Тогда он пошел в детскую. Провалялся на диване, пока не стемнело.
Девушка не запирала его, но и откровенничать, по всей видимости, больше не желала.
Она пришла уже в полной темноте и пожаловалась:
– Не знаю, что делать. Надо погулять с Бимкой, а эта «скорая помощь» не уезжает! Сколько собака может терпеть?
– Посади ее на унитаз.
– Издеваешься?
– Ничего не будет страшного, если она немного загадит твой паркет.
– Она умрет, но не сделает этого – не приучена! Алиса нервно зашагала по комнате. Он не видел ее лица, только что-то мелькало в темноте и обдувало приятным ветерком. Потом он почувствовал на свисающей с дивана руке горячее дыхание. Бимка обнюхивала его медленно, с чувством. Он погладил собаку, и она, видно, приняв ласку за приглашение, устроилась рядом на диване.
Даже после отъезда «скорой помощи» Алиса не решалась выйти во двор.
– Они могли просто сменить наблюдателя, – опасалась она.
– Вряд ли Балуев сподвигнул на это еще кого-нибудь, кроме своего личного шофера, – возражал пленник. – У нас нет аппарата слежки и нет боевиков, – с гордостью заявил Федор: пусть, мол, знает, на чье добро покусилась. Но девушку мало тревожили подобные вещи.
– Ты думаешь, можно попробовать? – Она снова прильнула к окну. – Вроде бы новой машины во дворе не появилось.
– Дерзай!
Пуделиха с благодарностью смотрела на хозяйку, когда та открывала подъезд. Собака сразу полезла в кусты. Моросил дождь, и девушка осталась под козырьком парадного. Рука потянулась в карман за сигаретами. Слышно было, как трепещут листья деревьев под едва уловимым Ветерком, как легкие капли отбивают беспокойный ритм. При свете ночного фонаря они напоминали стаю серебристых москитов. С проспекта Мира доносилось урчание моторов одиноких в этот поздний час машин.
Дымок от сигареты получился какой-то неровный, нервный. Он всеми правдами и не правдами стремился вверх, но едва ли доползал до окон второго этажа.
А на пятом этаже, в темной детской, Федора терзали противоречивые думы. Ему предоставилась прекрасная возможность для побега, но подняться с дивана и сделать несколько шагов оказалось невероятно сложно, все равно что решить за минуту головоломное уравнение своей судьбы. Он мог бы использовать отсутствие Алисы и по-другому. Обратить его в поиск изумрудов, от которых зависела уже не только его судьба. Но Федор бездействовал.
Из оцепенения его вывел телефонный звонок. До этого он понятия не имел, где находится телефон, и нашел аппарат в соседней комнате по звуку несмолкающих сигналов.